[bistrick]

Брендон/Николас
Не бечено, не вычитано, ни о чем.
4.5 тыс слов

Отношения с Николасом значительно отличались от того, что Брен всегда подразумевал под понятием «отношения». Они жили вместе, спали, и щепетильный в финансовых вопросах Салливан с неведомой прежде радостью оплачивал счета любовника. И все же отношениями это сожительство назвать было нельзя: они едва разговаривали вне постели, а уж в ней-то тем более. Ник всегда считал себя весьма общительным человеком, но и ему было сложно найти подходящую тему для непринужденной беседы. А Брендон просто боялся что-то предложить и облажаться, боялся выглядеть идиотом, хотя и чувствовал, как им обоим не хватает слов друг друга. Этот пробел в простом человеческом общении сильно портил жизнь, но обоим было проще действовать, чем объясняться.
Николаса пригласили на празднование дня рождения коллеги в ресторан, при этом намекнув, что он может «привести с собой кого-нибудь» - Гарриган не скрывал, что живет не один, хотя и никогда не уточнял какого пола его партнер. Коллеги его, давно вместе работавшие, большей частью женились или заводили парней или подруг внутри больницы, и эта семейственность очень ими ценилась. Так что всем не терпелось познакомиться с «половинкой» их нового доктора и принять их обоих «в клан». Проблема же была в том, что все состоявшиеся пары в нем были гетеросексуальные. Имелось двое геев, приглашенных больше из политкорректности, но Ник не хотел бы иметь с ними ничего общего.
И вот как привести к ним Брена для знакомства?
«Да он и не согласится», - малодушно попытался убедить себя Николас, которому уже заранее было ясно, что смотреть на Брендона и не чувствовать при этом вины за свое «предательство» - не получится.
Пару дней он еще терпел и на вопросы вроде «как на работе» отвечал даже бодро, но затем не выдержал и начал психовать, чем еще больше усложнил ситуацию, разумеется.
Салливан терпел и робко пытался предложить что-то отвлекающее. Эта его забота в контексте Николасовой тайны только усиливала чувство вины.
Гарригану не нравились новые фильмы, не хотелось сладкого и спалось плохо – он никогда не умел хранить секреты, что тут поделаешь.
Брен несколько раз повторил, что «готов выслушать, если что», но откровенности так и не дождался.
Накрыло Ника как всегда внезапно. Он весь вечер накручивал себя, глядя на прячущегося за работой любовника, и решал: совершить камминг аут перед коллегами или слишком стыдно? Дело было даже не в Брендоне, Николасу просто был очень неприятен факт, что о них узнают. Сейчас быть нетрадиционным даже модно и вряд ли кто осудит в глаза. Однако Гарриган всю жизнь жил, ощущая себя исключительно натуралом. И его вполне устраивало, что окружающие так считают. Кроме того не раз и не два ему думалось, что когда-то они с Брендоном разойдутся, и как тогда вернуть себе привычный статус?
Конечно же, он не стеснялся партнера. Совсем нет. Просто предпочел бы, чтобы их отношения оставались в пределах квартиры.
- Я сегодня заезжал в ту кондитерскую… есть сырные пирожные, если захочешь, - Брен отвлекся от ноутбука и, неуверенно улыбаясь, снова пытался поднять партнеру настроение.
- Я бы съел, спасибо, - кондитерская была совсем не по пути с работы, значит, Салливан специально сделал крюк ради пирожных. Которые сам не ест. Ник опять почувствовал себя свиньей. – Тебе сделать чай?
- Да, было бы здорово, - Брендон улыбнулся уже по-настоящему.

Заваривая чай, Николас напряженно думал, как же так вышло, что с любовником, которого он так стыдится показать коллегам, ему уютно как ни с кем до того? Он болтал, флиртовал, спал с десятком… ладно, восемью девушками. Девушки – каждая по-своему – заботились о нем, и возможно, тоже бы привозили бы ему любимое лакомство, представься случай. Ну, хотя бы две из них – точно. Но отчего-то Нику казалось, что ни одна не делала бы этого так как Салливан. Ни с одной Николас не стал бы жить, если бы они вот так не могли найти общий язык, ни с одной из подруг его еще не связывало что-то такое… даже не постель, а словно какое-то притяжение. Иногда Ник весьма хорошо его чувствовал. И уминая первое пирожное, почувствовал снова.
- Чай.
- Спасибо, - и Брен показал ему на себе пальцем. – Крошки.
- Да, - Николас слизнул крошки в углу рта. Захотелось сесть к любовнику на колени и рассказать все – Брендону вообще было легко что-либо рассказывать.
- Все в порядке?
- Да, - и Ник, сгорая от стыда, ушел на диван досматривать фильм.
Вот уже две ночи он засыпал на диване, избавляясь тем самым от любого общения в постели. На третий раз лучше было бы придумать что-то новое, но все мысли были парализованы чувством вины. Когда Николас в первый раз «откосил» на диване, Брен попытался его разбудить и пригласить в кровать, пришлось сонно ворчать и просить покоя. На вторую ночь Салливан просто выключил телевизор, укрыл Ника одеялом и подложил подушку.
Отлынивать от постельной работы оказалось несложно, но тем тяжелее становилась вина. Николас решился на это только потому что боялся проболтаться в постели. После оргазма, несмотря на неловкость и наготу, его в последнее время пробивало на разговоры и стоило большого труда не начать откровенничать.
Пострадавшим от этих мер оказался, конечно же, Брендон, который два вечера подряд спал один и не делал ничего, что разнообразило бы его одиночество.
Впрочем, на третий вечер Салливан не выдержал и, устроив Ника со всеми удобствами, собрался посетить ванную перед сном.
Николас в это самое время немного подсматривал, вот и увидел: на любовнике были тонкие спортивные штаны, и они сильно топорщились в области паха. У того часто вставало, пока они вместе сидели вечерами у телевизора, и Брен из-за этого чрезвычайно смущался. Первое время Нику еще казалось, что это ненормально – ведь вроде бы не происходило ничего возбуждающего, а потом он незаметно привык и принял эту странность. Вот и теперь, видимо, «вечер» или Салливан насмотрелся порнухи без него. Хотя Николас никогда не заставал его за подобным и не находил в квартире ничего этакого. Как будто Брендону было достаточно просто смотреть на одетого Ника, или хватало фантазии.
К этому Гарриган привык.
К чему он пока не привык так это к тому, как его собственное тело реагирует на чужой стояк. От того, как Брен на секунду прикоснулся к выпуклости на штанах, у Николаса приятно закололо поясницу и «зеркально» погорячело в трусах. Салливан поправил на «спящем» одеяло, но уходить не торопился. Если бы он при этом трогал себя, Ник бы понял, но Брендон просто смотрел. А потом отступил назад. И Гарригану стало обидно, что ему не перепадет, хотя могло бы. Да что там могло бы? Должно!
Задумываться, с каких пор он не желает упускать возможность заняться анальным сексом, Ник не стал. Он просто протянул руку вперед и погладил любовника по бедру.
Салливан сначала дернулся, потом кашлянул и только тогда спросил очевидное.
- Не спишь?
- Полежишь со мной?- а Николасу-то казалось, что он не сможет предложить такое.
Как же все просто на самом деле! Он думал, что эти отношения лучше держать в пределах квартиры, но на самом деле это все прочие люди и вещи остались за дверью. С Брендоном не просто хорошо – с ним правильно, так как нужно хорошо. Даже притом, что они оба неправильные и ненужные.
Салливан подлег к нему под одеяло, едва умещаясь со своими плечищами на узковатом диване, обнял и облапал как-то слишком смущенно. Может потому, что нечасто они в постели оказывались лицом к лицу и так близко. А вот Нику наоборот подумалось, что в этом что-то есть, и он закинул одну ногу любовнику на бедро. Как же Брен смешно постанывает сквозь зубы, когда не может сдержаться, как жестко и горячо толкается в него, как забавно съезжает с края на пол и пытается удержаться за Ника.
- Ляг на меня, - неожиданно для себя предложил Николас.
Состоялась возня, во время которой он то нервно хихикал над партнером, то ойкал, когда его чувствительно придавливали. Наконец, улеглись, и Нику, для удобства, разумеется, пришлось обхватить Брена ногами за талию. Это обоим показалось весьма непристойным, но Николас не успел ничего сказать. Потому что Салливан опять смешно задохнулся, даже всхлипнул и так толкнулся бедрами, что Ник забеспокоился за состояние ценного, как оказалось, для него чужого члена. Но если Брену и было больно, он никак этого не показал.
- Здесь будем… или в постель? – только и спросил он.
- Здесь. Давай, - Нику тоже речь не особенно удавалась, когда его так трогали. Везде. Тыкались в него, дышали, целовали. Гарриган вдруг с удивлением понял, что выгибается навстречу любовнику, жмется к нему и вовсе не для того, чтобы потереться. Не только для этого.
От того, как Брен, приподнявшись, снимал с него брюки с трусами и приспускал свои, Николаса вдруг и не впервые охватила какая-то особенная радость. Он знал, что дальше будет только приятное, и что Брендон учтет все его желания. Но главное, что будет приятное.
Салливан всего-то подрочил им вместе, увлажнив сначала слюной, а Ник с пол оборота завелся от этого и стал неприлично ерзать, невольно намекая, как хотел бы закончить. И, конечно же, получил то, что хотел. Брен взял его неглубоко, даже до простаты не достал, но Гарригану хватило и того: проникновение и ладонь любовника на члене – вполне достаточно. Он сам не смог бы подрочить себе лучше, чем это делал Брендон.
А потом они лежали, восстанавливая дыхание, и никто не хотел первым идти в душ.
- У тебя на работе неприятности? – все же спросил Салливан - догадался, что в другой момент ему не ответят.
- И да, и нет. Все зависит от того, хочешь ли ты познакомиться с моими коллегами.
- Звучит устрашающе.
- Так и есть. И еще. Я думаю, нам нужно куда-нибудь сходить вместе, что скажешь.
- Я с удовольствием. Если ты хочешь.
Николас хотел.
Так что они перебрались в постель и там, воспользовавшись смазкой, Брен, наконец, достал ему до простаты, а Ник едва не вывихнул бедро, когда неумело, но с энтузиазмом подмахивал.
Если бы это видел кто-то кроме Салливана – Ник бы сгорел со стыда. А так воспоминание о том, как он задирал задницу, уравновешивало то, что Брен придерживал его в тот момент за талию, наливался сверху, дышал сквозь зубы и выстанывал «Никки» перед оргазмом.

Конечно же, Николасу было неловко, когда они вдвоем в костюмах и с общим подарком прошли в банкетный зал ресторана, где праздновал день рождения один из коллег Гарригана. Конечно же, Нику жал галстук и новые туфли. Конечно, он покраснел, когда коллеги, их спутницы и спутники начали пожимать им с Брендоном руки и говорить дежурные слова восхищения.
Все это Гарриган предвидел и ждал. Неожиданным же стало то, насколько Брен оказался хорош в костюме. Не буднем костюме, в котором ходил на работу, а в «выходной» серой тройке.
Дома Николас торопливо собирался, поэтому не сразу обратил внимание, а вот в такси засмотрелся и даже несколько раз поправил любовнику галстук без необходимости, чтобы оправдать пристальный взгляд. Салливан выглядел неожиданно хрупким, как будто бестелесным, так что хотелось обнять его за талию и не то поддержать, не то проверить там ли он под всей этой одеждой.
Очевидно, не у одного Николаса возникли такие желания, потому что на его любовника, рассчитывавшего отмолчаться в углу, началась настоящая охота. В результате от одной дважды разведенной, но не теряющей надежду дамы Брендона пришлось отбивать. А дома оказалось, что она все-таки успела сунуть листок с номером своего телефона ему в карман пиджака.
Ник потом увидел эту бумажку в мусорной корзине и не поленился – вытащил и изорвал на всякий случай. Хотя он знал, что их с Бреном сожительство – это временная мера, но просто уступить и позволить кому-то влезть к ним в постель Ник не мог.
Тем более теперь, когда на очереди было их первое «настоящее» свидание.
Сразу выяснилось, что спонтанность и романтичность – не их вариант. Брендон все просчитывал, выяснял подробности, не оставляя места для сюрприза, а затем советовался с Гарриганом. А насчет романтики… ну не свечи же им зажигать и за руки держаться, в самом деле.
И все же, несмотря на неловкость и сложность ситуации, Николасу хотелось чего-то такого, чтобы проявилась близость. Пока самым похожим на это были их вечера за просмотром фильмов: Ник сидел, поджав ноги, а когда менял положение, то задевал расположившегося рядом любовника. А тот клал руку на спинку дивана, и иногда она соскальзывала Николасу на плечо.

Одним субботним вечером они все же выбрались в ресторан, но обоим было неловко от редких взглядов и того, что, несмотря на взаимное желание, разговор так и не склеился. Гарриган очень старался держаться легко и непринужденно, Брендон искренне хотел рассказать что-нибудь интересное, но стоило образоваться паузе, как оба теряли нить беседы. Если бы это было просто первое свидание двух незнакомцев, то больше они бы и не встретились, это точно. Когда расплатившись, они вышли на улицу, Николас, обиженный на весь свет, молчал, а Брен смотрел куда угодно, но не на любовника. Обоим было ясно, что это провал. Да, собственно, на что они рассчитывали? Что за пару часов разговоров двое одиночек с грузом проблем вдруг найдут общие темы и станут родственными душами? Глупо как-то. И обидно, потому что последние несколько дней обоим казалось, что что-то обязательно должно получиться.
- Пройдемся? Здесь недалеко, - смущенно кашлянув, предложил Салливан. Помимо желания размять ноги у него был еще мотив: очень уж не хотелось приносить домой это состояние разделенности или хотя бы по возможности оттянуть момент. Пока он готовился к их свиданию, Брен, конечно, волновался, но еще ему было приятно думать, что этот поход в ресторан вроде как их сблизит, потому что так поступают те, кто действительно встречается. А это что-то да значит. Теперь же ему было очень жаль, что все не осталось как прежде: пусть неловким, но домашним и каким-то интимным. Раньше их недосказанность имела какую-то перспективу, а теперь даже нечего было ждать: они попробовали и убедились, что ничего не получится. Но все-таки не это больше всего волновало Салливана. Черт бы со свиданиями – можно никуда и не ходить, лишь бы Николас оставался с ним. Ник теперь вполне себя обеспечивал, хоть и продолжал по умолчанию жить в его квартире, и Брен всей душой желал, чтобы ничего не менялось.
Но теперь изменится – это было понятно. Они попробовали, и ничего не вышло. Нормальные взрослые люди не зацикливаются на том, что им не подходит – они ищут то, что их удовлетворит. Но Брендон не хотел искать, он хотел приходить домой и находить разноцветные трусы в сушилке. Хотел улыбки и удивление. Хотел сонного, голого Николаса по утрам в своей постели.
Если взрослый мужчина хочет сохранить отношения – он говорит об этом. Брендон же собирался молчать, пока не станет ясно, что выбрал Ник. Молчать и надеяться, что тот тоже сделает вид, будто ничего не случилось.
Шли они довольно быстро, как будто это могло разбавить неловкость, а потом Салливан понял, что Ник еле поспевает за ним и уже запыхался. Брен сбавил темп и тут же автоматически полез в карман за сигаретами. Курил он редко и никогда дома, так что при Николасе вышло впервые.
- Ты не против? – Брендон уже сигарету в рот взял и зажигалку достал. И спросил-то из вежливости.
- Только если поделишься.
- Ты куришь? – Салливан удивился – ему почему-то казалось, что у Ника не может быть вредных привычек. Ну, кроме любви к сладостям.
- Иногда. Прикури мне?
Эта просьба, брошенная ненароком, сладко отозвалась у Брена где-то в районе груди. Он остановился, раскурил для Николаса сигарету и передал в неловко протянутую руку. Ник приложился и поморщился, когда дым попал в глаза. Брендон хмыкнул, отнял у него сигарету, даже не подумав взять себе другую, коротко затянулся и снова отдал. Гарриган облизнулся перед тем как обхватить фильтр губами и лукаво взглянул на любовника. Хотя от сигареты почти ничего не осталось, Брен все равно забрал ее и, обжигая пальцы, докурил.
- Еще? - каким хриплым становится голос.
- Давай.
В этот раз стоило Салливану прикурить, как Ник сам забрал у него сигарету, мимолетно скользнув пальцами по губам. Брен придвинулся, сокращая расстояние, ожидая своей очереди, и смотрел как Николас черте что творит ртом – уж точно не курит. Потеряв терпение, Брендон ухватил сигарету, но она так и осталась тлеть в его пальцах – Салливан еще теснее придвинулся к мерцающему в полутьме глазами Нику. Тот смотрел в ответ, будто притягивал к себе, а потом взял да облизнулся.
Поцелуй вышел горьким и жаль было Николасова вкуса, который не чувствовался из-за табака. Брен и не заметил, как закрыл глаза – понял это, только когда из-за угла появилась шумная компания, и Ник отступил на шаг.
Они снова тронулись вдоль улицы, но теперь это не был траурный переход. Пару минут спустя, тайком облизывавший губы Салливан предложил послушать музыку и отдал Нику одно «ухо» - прекрасный повод для того, чтобы идти еще ближе.

О неудачном свидании они оба не вспоминали, но Брендону казалось, что Николас ждет чего-то. И ему отчаянно хотелось сделать это, вот только бы знать что да как и не облажаться. То, что Ник, кажется, готов с терпением и пониманием относиться к попыткам вовсе не означало, что Брен может расслабиться.
Раз-другой ему в голову приходила мысль о свидании в той съемной квартире со стеклянными стенами, но применительно к любовнику Салливан считал это пошлым, а других идей пока не всплывало.
И он решил рискнуть.
Он встретил Николаса с работы и усадил в такси, пообещав сюрприз. Тут и выяснилось, что сюрпризы Гарриган не любил, пришлось рассказать, куда именно они едут – только тогда тот успокоился. А Брен сделал себе пометку – быть с этим осторожнее. Он все приготовил заранее – там было и вино, и, на всякий случай, свечи, и любимая Николасова паста с лососем на ужин. И Гарригану действительно все понравилось, особенно вид на залив из окна. Когда прошло первое волнение и адаптация к новому месту – Брендон уже наблюдал однажды за тем, как непросто бывает Нику – они даже ужинать сели не за стойку, а на стулья перед окном.
- Не любишь помидоры? – Салливан уже в который раз замечал, что любовник первым делом откладывает их на край тарелки.
- Наоборот, очень люблю, поэтому и оставляю напоследок.
Брендон помолчал, перемешивая макароны с соусом, а потом решительно выбрал из своей порции все помидорки на край блюда и так же, молча, предложил их Нику. Тот с радостью принял угощение и тут же умял то, что поднесли.
Вино оказалось неплохим – Брен не разбирался, но, судил по тому, что Гарриган довольно жмурился, отпивая из бокала.
Странно, но вот так, без посторонних им обоим было совсем не неловко от молчания и редких вопросов-ответов. Как будто им не требовалось уложиться в принятые нормы свидания и вот так, не спеша, было очень даже уютно.
Верхний свет погашен – и все освещение – фонари с улицы, в комнате довольно прохладно, но вместо того, чтобы подкрутить радиатор, Николас придвинулся ближе, греясь о бок любовника. А Брен просто обнял его за плечи, ведь так теплее. И это было именно то, чего они ждали от свидания, именно то – почти неотличимое от домашних моментов, но в то же время романтическое, чувственное, интимное.
Планируя и готовясь, Салливан посчитал, что склонять к сексу на их всего лишь втором свидании не стоит – пусть это будет просто знакомство. И теперь, чувствуя, как Николасова голова укладывается на его плечо, он придерживался того же мнения – прекрасно, что у них начало получаться. Это же здорово, что им так уютно рядом. От запаха и тепла Ника неумолимо вставало, так что Брен укутал их обоих пледом так, чтобы его состояние не было заметно.
- Ты уже бывал здесь?
Но, как и всегда, одного вопроса хватит, чтобы разрушить установившийся было уют.
Соврать? Конечно, соврать. Даже притом, что Брендон этого категорически не умеет делать.
- Нет, не был, - ну, разумеется, голос дрогнул, и бедро дернулось.
- Такое приятно место, - а Николас как будто ему поверил.
- Замечательное, - снова палясь с проявлением явного облегчения, поддержал тему Брен.
- Я душ приму, и, наверное, ляжем уже? – это так уклончиво Ник называл их секс перед сном. Догадаться, что означает «ляжем» можно было только по множественному числу и интонации, но Брен давно и сразу научился распознавать этот смысл.
- Сегодня не обязательно, - глупо прозвучало. И еще глупее то, что у Салливана при этом по-настоящему стояло, и он правда хотел. Но почему-то посчитал важным озвучить, что сегодня они могут обойтись и без секса. Он мог бы просто ничего не делать в постели – все равно инициатива всегда была его. Если бы Брен держал руки при себе – ничего бы и так не было. Но он захотел сказать это, как будто освобождал Николаса от обязанностей на одну ночь.
- Хм, - только ответил Гарриган и поднялся, опершись при этом на бедро любовника.
Брендон невольно проводил его взглядом и включил лампу. Ник, если замечал такое внимание, часто смущался, но почему-то не сегодня. Сейчас он наоборот прошелся, слегка покачивая бедрами, от стопки полотенец до ванной, стоявшей тут же в углу студии, и спокойно разделся до трусов. Едва Николас задернул занавеску, как Брен запустил руку под плед и погладил себя по ширинке. Сейчас? Или дождаться когда будет его очередь в душ? Опадало у него всегда долго и тяжело, а ложиться со стояком – не вариант, если Ник заметит, обоим будет неловко. Николас меж тем мылся долго и тщательно, заставляя завидовать тем, кто мог случайно оказаться у них под окнами – занавеска отгораживала от комнаты, но наружная стенка была стеклянной. Салливан раз представил себе это зрелище и снова потер напирающий на молнию член – Ник в душе – это была его давняя эротическая фантазия, жаль любовник наотрез отказывался пускать его в ванную.
Николас закончил и вышел, обернутый полотенцем, у Брендона даже голову повело – так его захотелось. Особенно, когда Гарриган, словно бы дразня, поднял руки и начал ерошить мокрые волосы, просушивая. Брен прикусил щеку и заторопился в ванную. Он даже не сразу отрегулировал температуру воды как следует – перед глазами так и стоял образ любовника, линия его спины, плеч, бледная кожа, абрис мышц и то, как Ник встряхивал головой. Салливан зажал себе рот ладонью, а другой взялся за член. О том, что Николас отделен только занавеской и, конечно же, догадается, что это за звуки он даже не подумал. Ему хватило совсем немного, и Брен, упершись лбом в стекло, не сдержал все-таки последний стон: грудное, низкое «Никки».
А вот потом, когда он действительно начал мыться, его и догнал стыд. Повел себя как гребаный извращенец, что теперь Николас подумает? Свидание без секса? Ага. Только начало что-то получаться, а он полез в душ дрочить. Вот почему так не вовремя? Брен был даже согласен на нестояк, как с Мэри-Энн, только бы не выставлять себя долбанным озабоченным перед Ником, перед своим партнером. В голову полезли «варианты» того, что мог решить Николас, на «одеться и уйти» Салливан едва не вылез из ванны вместе с занавеской. Дрогнувшей рукой он закрыл воду и прислушался. Ничего. Брен, не вытираясь, прикрылся полотенцем и вылез. Он, не дыша, обвел взглядом комнату и только потом заметил Ника у окна в тени. Хотя бы не ушел.
Но вот как быть дальше, Брендон не знал: извиниться, можно ли обнять, стоит ли заговаривать? Перебирая варианты, он подошел к Николасу, который все так же смотрел на залив, а почувствовав его внимание, нервно допил вино и чуть повел плечами. Замерз. Так и ждал в одном полотенце, согреваясь только вином. Брену так приятно стало от этого, даже если это ничего не значит, даже если это означает совсем другое. Никки его ждал. Салливан подошел вплотную, прижался грудью к захолодевшей спине – не оттолкнули – обнял, растер ладонями сведенные плечи, погрел дыханием шею. Животом, ногами – хотелось обхватить Ника всего. От избытка нежности он начал целовать любовника во влажные еще волосы, прикусывать кожу на затылке, потом понял, что обвил руками тесно и в стекло вжал. Николас не издал ни звука, и только, когда Брен чуть отстранился, пытаясь заглянуть ему в лицо, двинул вдруг задом, как будто отодвигая Салливана от себя. Брендон, нехотя, но все же разжал руки. Ник снова его пихнул. Еще дальше? Гарриган чуть оттолкнулся от стекла и наклонился назад, опираясь на любовника, а потом снова толкнул его ягодицами в пах. Толкнул еще и потерся. Ах, ты моя радость! Брен понял, наконец, и даже засмеялся Нику в затылок и сам двинул бедрами. Николас уперся ладонью в стекло и опять потерся. Теперь Брендон смотрел, как он это делает и от того, как любовник покрутил попкой, у Салливана всерьез рвануло крышу. Он навалился на Ника, начал лапать – уронил полотенце, придавил, прижался пахом. От облегчения, от того, что Никки хочет его, не думалось совсем. А Гарриган вдруг тоже усмехнулся, оглянулся быстро и смущенно прикрыл ладонью глаза.
- Что? Что такое? – Брен весь обернулся вокруг него, заглядывая в лицо.
- Представил, как это с улицы выглядит, - Ник покачал головой и опять нервно засмеялся. – Дай, я хоть прикроюсь.
Брендон скользнул губами по шее к плечу любовника и развязал свое полотенце. Из-за смущения Николаса они много чего не могли попробовать, но как же Салливан заводился от этой неиспорченности и стыдливости, как ему нравилось искать компромисс или уступать ради партнера. Это такая их личная игра, танец, в котором Брендон ведет обоих.
Он обернул Ника спереди полотенцем, а углы связал у себя на пояснице. Брен еще не восстановился после душа, но, наблюдая, как Николас упирается локтями в стекло и прогибает спину, надеялся, что это дело нескольких минут. Пока же можно было полапать любовника через полотенце. Однако Ник был такой горячий, напряженный, что Салливан не стал тратить время на ткань. Николас еще попытался оттолкнуть его руку, что-то смущенно бормоча, но быстро сдался, расставил ноги и снова начал потираться задом. Всю жизнь бы так стоять.
Но у Ника от возбуждения стали подгибаться ноги, и он попросил лечь. Брен с удовольствием уступил ему в этом и помог добраться до кровати, по-прежнему удерживая их связными вместе. В какой-то момент ему вспомнились Мэри-Энн и другие девушки здесь бывавшие, но тут Николас ухитрился перевернуться под ним, и все забылось. У них редко было лицом к лицу, и еще никогда Гарриган не соглашался, чтобы его растягивали в этой позиции – всегда отворачивался. И вот Никки лежал перед ним открытый, нагой, колени разведены, и позволял все. Да, Гарриган при этом прикрывал лицо ладонью, но подсматривал иногда между пальцев. Брен сидел рядом с ним, одной рукой подготавливал, не жалея смазки, а другой гладил по животу, груди, бедрам и сам не верил, что это с ними происходит, что вообще бывает так. Только когда Салливан наклонился и лизнул головку уже стоящего во всей красе Николасова члена, любовник вдруг заахал и попробовал прикрыться. А вот когда Брен прикасался к нему руками, Ник был совсем не против. Переехав в Нью Йорк, Брендон поддался моде и сделал обрезание, так что теперь с удвоенным интересом играл с кожицей партнера, так и тянуло попробовать языком, найти самое чувствительное местечко, услышать как Никки будет стонать при этом. Неубывающий раз от раза энтузиазм и любопытство, с которыми Брендон брался за член Ника, уже не удивляло никого из них. Салливан прижимал венку, водил пальцем по краю головки, легко мастурбировал – словом не прикасался по-настоящему. Можно было уже начинать, а он все никак не мог наиграться, хотя бы просто насмотреться. Член у Николаса чуть кривоват и у основания становился заметно толще - вряд ли так выглядел бы эталон, но для Брена это был самый прекрасный пенис на свете. Про себя он любовно называл член Ника «морковкой», прозвище случайно пришло в голову как-то да так и осталось, конечно же Гарриган об этом ничего не знал.
Однако это вредно – так долго поддерживать эрекцию, поэтому Брен еще поцеловал пупок любовника, отодвигая при этом «морковочку», и подтянулся выше, укладываясь, пристраиваясь и сходя с ума от того, как Никки подается навстречу.
«Все-таки свидание удалось», - подумалось Салливану, когда он медленно входил в любовника и видел, как тот начинает улыбаться. Если захочется, то можно остановиться и подождать. С Никки ему все можно.