Неожиданно кинк?

[bistrick]

На самом деле, ничего неожиданного) Дикий образ жизни, речевой барьер... набедренная повязка прилагается)))
Разумеется, я об этой прелести на гл.соо.

12.08.2012 в 10:46

Пишет  darkly.raven:

my barbaric darling
название: my barbaric darling
автор: baehj2915
переводчики:  darkly.raven и  infra.red
фандом: x-men: first class
дисклеймер: все права принадлежат правообладателям
рейтинг: NC-17
персонажи: Эрик/Чарльз; Хэнк, Рейвен
описание: Эрик оживший пещерный человек. Чарльз – антрополог(?), который о нем заботится. Это так же нелепо, как и звучит. Милые романтические непонятки и доисторические ухаживания.
авторские примечания: по заявке здесь
ссылка на оригинал: тут
перевод: в процессе

Глава 1: Эрик.
POV Эрика.

Я проснулся, тело болезненно скрипело. Мне было так холодно. Такое ощущение, что вместо моих костей был лед. Интересно, мог ли я потерять сознание на равнине или около реки. Иначе я не знал, как объяснить, почему мне так холодно. И, если так, как я выжил?

Тем не менее, на мне было что-то вроде мягкой, теплой шкуры. Что-то, чего я никогда раньше не чувствовал. Избавляясь от тяжелой пелены на глазах, я попытался потянуть эту кожу, мягкую с обеих сторон, но не сумел узнать вид меха. Попробовал дернуть, но мои руки были слабыми и обвитыми странными лозами. Они были прозрачными и прочными, как лед, но теплыми и извивающимися, как змеи. Я позвал на помощь кого-нибудь, чтобы освободиться от этой причудливой, необъяснимой магии.

Я был удивлен, когда двое чужаков подошли, пытаясь вернуть меня на мягкое ложе, на котором я лежал. Это должна была быть самая мягкая солома в этих землях, потому что я почти не чувствовал ее. Незнакомцы выглядели не похоже на всех тех, кого я когда-либо видел в своем клане или в каком-то другом. Один из них, очевидно, был стариком, но лицо его было безволосым, как у женщины. И, казалось, что он носит круглые плоские колеса льда вокруг своих глаз. Их одежда была странной и тонкой, белой и голубой, с единственной полосой красного, словно струящаяся вниз кровь на груди того старика.

Всякие загадки улетучились из моих мыслей, потому что спутник старшего толкнул меня на спину, больно надавив на мою уже окрепшую грудную клетку.

Он выглядел подобно юному мужчине на пороге зрелости, но был невыразимо красивым. Солнце, я не мог сказать, где находившееся, озаряло лицо молодого так, что его глаза сияли, как небо на рассвете. Его губы были небольшими, пухлыми и красными как фруктовая мякоть. Его кожа была чистой, гладкой и без отметин. Волосы были срезаны, так же как и у другого чужака, и я предположил, что это была примета их клана. Они были такими чистыми и расчесанными, сияющими на свету, даже несмотря на то, насколько темными они были. Младший, несомненно, был королевского происхождения.

Несколько вариантов пришло мне в голову. Если бы я смог установить контакт с младшим, я бы смог переговорить с его вожаком и столковаться о моем возвращении в мой клан. Или я мог бы взять молодого в заложники и выдвинуть свои требования, но это сработает только в том случае, если он чей-нибудь сын. Хотя, по первому впечатлению он, такой аккуратный и милый, без сомнения должен являться чьим-то наложником. Возможно, что именно этого старика.

Чужаки издавали какие-то звуки, которые воспринимались как речь, но язык я не мог опознать.

Я потребовал, чтобы они говорили на моем языке, но они посмотрели на меня молча. Молодой подошел ближе, произнося что-то мягко и плавно, бесцеремонно касаясь моего плеча и шеи, как если бы он принадлежал мне. Даже на глазах у старика.

Плюнув на усталость в теле и на странность моего окружения, отодвинув все неизвестное в дальний мысленный угол, я вскочил с ложа, на котором был, как в ловушке. Я почувствовал острое жало в руках, словно странные ветви укусили меня, пытаясь удержать на месте, но я сорвал их. Теперь чужаки запаниковали, повышая тон и отступая назад. Я был доволен тем, что незнакомцы все равно находили меня пугающим, даже если я был слаб. Старик отошел от младшего, что только было мне на руку, так как я намеревался оставить его для моих требований, для обмена. Или же для того, что бы присвоить его себе, если уговор потерпит неудачу.

Я схватил младшего за шею и притянул к своей груди. Он идеально помещался у меня под мышкой. Не сопротивляясь, он издавал тихие звуки и легко толкнул меня в грудь, вздрогнув под моим прикосновением. Я вдохнул насыщенный, сладкий аромат юноши, ощупывая его тело. Плечи и грудь были тверже, чем живот. Я схватил его обеими руками сзади, все еще не в состоянии перестать вдыхать душистый запах его волос. Он был плотным и гибким; вздрогнул от этих ощущений, но не закричал и не ударил своего мучителя.

Определенно, наложник.

Наконец, он вырвался, когда я начал снимать его странные одежды, чтобы исследовать гениталии. Юноша сказал непонятные слова еще более возмущенным тоном, но все еще держа свои руки опущенными. Он был достаточно близко, так что завалить его было бы действительно легко, если бы потребовалось, но когда я огляделся в поисках самого простого способа побега, я впервые обратил внимание на то, где я нахожусь.

Я был в самом лучшем из домов, которые я когда-либо видел. Стены были чистыми и прямыми, покрашенными в такой ярко-белый цвет, который мне никогда не встречался. Кто-то развел огонь в листах, посаженных на крыше, но там не было ни дыма, ни отверстия, сквозь которое дым мог бы выходить наружу. И только когда я подумал, что безумие достигло своего пика, я обернулся и увидел абсолютно прозрачную стену. Она бледно отражала мою фигуру, как вода, но оставалась прочной как камень. На секунду я подумал, что на ее месте ничего нет, но когда дотронулся - она была твердой. Это было похоже на тот лед, что и у старика на глазах. Но я мог ясно видеть сквозь этот лед, как если бы его там и не было.

По другую сторону этой стены были огромные дома, сделанные из камня, насколько я мог видеть. Я должно было был в каком-то мире магов или богов, так как ни одно животное не обладало силой установить такие камни, как в тех домах. Возможно, мир гигантов, хотя я не смог увидеть ни одного, пока смотрел сквозь эту стену.

Рука юноши отвлекла меня от стены, сквозь которую можно смотреть. Было бы легче, если бы я смог увидеть что-то, что мог бы понять в этом чужом месте.

Он сказал мне что-то успокаивающее. И продолжал указывать на свою грудную клетку, повторяя один и тот же звук. Я предположил, что это был его варварский способ представления.

- Тшаааарллс, - сказал он, дотрагиваясь до груди, - Тшааарллс.

Я положил свою руку на то место, которого он касался:
- Тшаааарллс.

Он сказал это снова, но в этот раз чуть иначе:
- Тшааарльз.

- Тшарльз.

Губы Тшарльза изогнулись в головокружительной улыбке. Я желал его рот на своем и только для себя. Было неожиданно удачно найти наложника вот так внезапно. Идея того, чтобы обменять его становилась все менее и менее привлекательной. Он переложил руку со своей груди на мою, на то место, где сердце бьется громче всего. Потом он снова дотронулся до себя, произнося "Тшарльз" опять и прикоснулся ко мне мягкими пальцами, пристально смотря на меня.

Я осмотрелся, но старик был около дальней стены, наблюдая с ожиданием и испугом. Я почувствовал презрение к нему, потому что внезапно понял, что произошло.

Во время охоты я забрел в чужие земли. Эти люди, очевидно, боялись меня. Впрочем, как им и полагается. Я был лучшим охотником в своем клане задолго до кончины моего отца. Возможно, до них дошли слухи о моей угрожающей репутации. Возможно, они боялись, что я в разведке для скорого нападения. Это не имело значения. Было важно то, что они дарили мне Тшарльза, чтобы ублажить меня.

Это было очевидно из языка жестов Тшарльза. Мы не могли общаться словами, поэтому он попытался дать мне понять, что дарит свое сердце мне.

Я чувствовал противоречивость. Я так и так планировал забрать его, но захватывать добычу считалось почетно. Просто получить наложника пока я был всего лишь охотником, а не вождем или жрецом - выглядело как жульничество. Но старик съежился в углу, ожидая, когда его предложение будет принято. А Тшарльз был таким красивым даром. Я сомневался, что даже если бы я перебил всех существующих оленей, мне было бы даровано что-то такое же прекрасное.

Так что я согласился. Я накрыл его руку на моей груди своей и сказал, что я беру его.

- Аэр-их? - произнес он, пытаясь повторить мой язык.

Я не думал, что разница в произношении была важна на тот момент, потому как, в конце концов, я не мог ничего разобрать из его слов, а он оставался глух к моим. Но это была важная фраза, и я решил повторить ее.

Я кивнул:
- Да, ты мой.

Он улыбнулся снова, и это было абсолютно ослепительно, подобно лунному свету на воде. Он заговорил стремительным потоком слов и восторженно похлопал меня по груди.

- Аэр-ик! Мы мо-ем з-ать тэ-яя аэр-ик!

Неважно что Тшарльз пытался сказать - это все равно было ужасно неразборчиво, но я предположил, что стоит похвалить его за старания. Поэтому я кивнул и потрепал его по волосам, как ребенка, который в первый раз сделал что-то своими руками. Он пробормотал что-то старшему, который выглядел облегченно, потому что я принял его дар. Я рявкнул на него и решил забрать своего Тшарльза и уйти.

Не успел я перекинуть свою добычу через плечо, чтобы уйти, как чужаки подняли вопль. Впервые Тшарльз издал протестующие звуки, но все равно крепко держался за мою грудную клетку. Эти звуки были похожи на тот тон, который использовала моя мать, чтобы отругать меня за проступки.

Я вздохнул. Если они собирались быть так придирчивы к соблюдению своих обрядов - им нужен был кто-то, говорящий на моем языке. И даже если я знал, что я останусь непонятым, я громко пожаловался на то, что не могу делать со своей собственностью то, что пожелаю, и опустил Тшарльза на ноги.

Внезапно старик подошел ко мне и блеснул своими камнями, одновременно укалывая меня чем-то острым. К несчастью для него, боль была очень слабой, к тому же мудрая женщина защитила меня от злых чар перед моей охотой. Я вытащил магическую ледяную палочку из своей руки, собираясь ударить его за нападение.

Но вместо этого я упал на землю.

Мои чувства оставляли меня. Единственное, что утешало - это то, что пока все тонуло во тьме, Тшарльз держал меня на руках и снова что-то мягко ворковал.

pic 1

©

Глава 2: Чарльз.
POV Чарльза

После того, как Эрик оправился от седативного препарата, он был со мной чуть более осмотрителен, но вроде бы начал приспосабливаться к особняку.
Я был зол на доктора Шпигельберга за то, что он вколол Эрику успокоительное без предупреждения. Но, говоря откровенно, передышка, в течение которой он был в отключке, действительно была необходима. Мне нужно было позвонить Хэнку, чтобы он помог с транспортировкой, и Рейвен – чтобы предупредить ее. Сердце все еще колотилось после первого звонка доктора Шпигельберга. Вся эта ситуация требовала деликатности, почтительности и осторожности. Эрик мог послужить доказательством чего-то значительного. В академической среде более или менее соглашались с тем, что скрещивание между Неандертальцами и Хомо Сапиенс имело место, но здесь, живой, во плоти был человек, который жил на заре Неандертальской эры и являлся генетическим представителем обоих видов. Растительный материал, замороженный вместе с ним, датировался концом того периода, когда предположительно существовали эти два вида. Очевидно, он был Хомо Сапиенс, но физические параметры показали значительную примесь Неандертальца. Доктор Шпигельберг все еще работал над анализом крови.

Потенциал для исследования был ошеломляющим.
Мы не только могли бы изучать его генетический материал, но так же существовала возможность коммуникации на общедоступном языке. И тогда, что он мог бы мне рассказать?
Я вздрогнул.
Я никогда не был так вовлечен в настолько глобальное научное открытие раньше. И, если быть совершенно откровенным, это доставляло мне неудобство – до такой степени я был возбужден. У меня всегда существовала доля страсти по отношению к моей работе, но никогда прежде я не чувствовал желание подрочить только потому, что провел в лаборатории целый день. Я вдруг подумал, что Мария наверняка не могла удержать руки от Пьера, когда открыла радий.

Если отстраниться от неуместной похоти, мне все равно грозило помешательство на атомарном уровне. Я начал строчить пометки в маленьком молескине, но каждые две минуты не мог удержаться, чтобы не посмотреть на Эрика и слегка не потеряться в нем. Мне приходилось буквально прикусывать губу, чтобы не закричать и не начать подпрыгивать с радостным: «В МОЕМ ДОМЕ ЧЕРТОВ ПЕЩЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК!»

На вид он был такой же примитивный, как я и ожидал. Он все еще был грязный, пройдя всего одну предварительную помывку губкой, и на нем была только набедренная повязка. Борода полностью покрывала нижнюю часть его лица, а волосы были длинными и спутанными, доходившими примерно до середины спины. Когда он отдыхал, он не стоял, а приседал, так же как до сих пор делают многие жители удаленных частей Азии и Африки. Передвигался он рывками и очень увлекался ощупыванием вещей. Его внимание разрывалось пополам между зданием и людьми в нем.

Людьми были Рейвен, Хэнк и я. Я боялся, что после пробуждения от беспамятства он станет агрессивным. Я проявил осторожность, но после того, как я позволил ему потрогать и обнюхать меня снова, он остался доволен. Не могу объяснить почему, но у него возникла внезапная связь со мной. Казалось, что он даже не хочет отходить от меня далеко.
Слава богу, что его знакомство с Рейвен и Хэнком прошло без всех тех сложностей, которые были у нас в офисе доктора Шпигельберга. И так же хорошо, что Эрик не распускал руки, как он делал до этого, оставив интимные части Хэнка и Рейвен неприкосновенными. Он схватил кончики длинных волос Рейвен и понюхал их, прежде чем посмотреть на нее с чувством одобрения. Он подступил к Хэнку с большей осторожностью, перевернул его ладони и устроил действо, напоминающее ритуал двух самцов, выясняющих, кто из них главный. Я знаю, что Хэнк тихий, но он выше Эрика, долговязый, на грани очень высокого. Эрик рявкнул на него и толкнул немного, но когда Хэнк никак не отреагировал – Эрик отступил.

Следующей моей целью было вымыть Эрика более тщательно, но я не хотел делать что-то слишком быстро, чтобы не напугать его. Так что я подумал, что будет неплохой идеей позволить ему самому поисследовать немного.
Мы все собрались в восточной библиотеке. Это была самая большая комната в особняке, со вторым ярусом, но кроме книг здесь практически ничего больше не было. Три кушетки и несколько кресел, плюс камин. Я не хотел пускать его туда, где было много света или стекла. Он явно расстроился из-за окон недавно.
Однако там были расставлены по углам высокие растения с широкими листьями. Как только Эрик закончил исследовать сажу в камине и обнюхивать книги, он спрятался за одним из них, наблюдая за нами так же, как мы наблюдали за ним.

- Зачем он это делает? – Не без доли презрения спросила Рейвен.

Она была немного обеспокоена насчет моих планов и не желала, чтобы Эрик оставался здесь со мной. Когда я сообщил ей это по телефону, она воскликнула: «Я ни за что не буду спать в одном доме с чертовым пещерным человеком, Чарльз!» так громко, что Хэнк услышал это с водительского сидения. Конечно же, он сразу предложил свою квартиру, обещая лечь на диване и купить ей ужин.

- Не могу сказать точно, - пытаясь записывать как можно быстрее, чтобы успевать за мыслями.

- Могу я снова подчеркнуть, насколько это плохая идея?

- Конечно, - ответил я.

- Ты слушаешь меня?

- Всегда слушаю, дорогая.

Я не стал даже оборачиваться, потому что чувствовал ее острый, пронзительный взгляд, впившийся мне в затылок.

- Хэнк, пожалуйста, скажи моему брату, что держать в особняке «Человека из Энсино» – это ужасная идея, которая приведет к его смерти.

- Не совсем понимаю этот довод, - сказал Хэнк, - я уверен, что Чарльз более чем в состоянии уберечь субъект от смерти.

Она вздохнула с ее любимым «ох, ученые»:
- Я имею в виду Чарльза, Хэнк. Я имею в виду, что Чарльз умрет.

Я наконец оторвался от своих записей, чтобы посмотреть на реакцию Хэнка. Он, похоже, обдумывал сказанное.

- Маловероятно. Из всех нас, субъект выказывает большее расположение именно к Чарльзу. К тому же, доктор Шпигельберг оставил ему упаковку седативных препаратов для экстренного случая.

- Эрик, - я поправил его.

Хэнк и Рэйвен нахмурились в замешательстве.

- Мы называем его Эрик.

- Почему? – спросил Хэнк, как будто бы Субъект или Наблюдательное Исследование №314 было идеально подходящим наименованием.

Рейвен покачала головой:
- Очевидно, что его имя не Эрик.

- Мы представились друг другу. Мы общались. Я сказал свое имя, он повторил и теперь на него реагирует. И когда я указал на него – он понял. Он просто издал звук, но было похоже, что он назвал себя. Да, я знаю, это не может быть его настоящим именем, но это самое близкое к имени до тех пор, пока мы не заговорим с ним на одном языке. И до этого момента я не собираюсь звать его Субьектом.

Они с сомнением посмотрели друг на друга.
- Ты уверен насчет этого? – снова спросил Хэнк.

- Да! Мы общались! – я сказал это чуть громче обычного, уверенный, что так и было.
Эрик шелестел из-за своего растения и в итоге залез по книжным полкам на несколько футов вверх. Перемахнув через полку-другую вправо, он спрыгнул и спрятался за диваном, чтобы шпионить за нами оттуда.

Рейвен покачала головой:
- Он убьет тебя, пока ты будешь спать.

- Не говори ерунды. Он просто пытается понять здесь все. Он очень милый.

Хэнк выглядел шокированным:
- Доктор Шпигельберг сказал, что он напал на тебя.

Я закатил глаза:
- Он преувеличил. Эрик просто не соблюдает границы личного пространства. Он поднял меня – и все. И он поставил меня на место, потому что понял, что это мне не понравилось.

- Я имел в виду, когда он ощупывал тебя и пытался раздеть.

Рейвен посмотрела на меня взглядом, призванным напомнить мне о том, как она была права, и как Эрик был опасен. Но я знал, что это не так. Ему прекрасно удавались рассуждения и попытки коммуникации. Честно говоря, он поразительно хорошо приспосабливался к среде.
- Он мог подумать, что я женщина, - предположил я.

Рейвен закрыла лицо руками и провыла в ладони:
- Это его не оправдывает!

Хэнк покачал головой:
- Не вижу смысла. Уверен, без примеров он мог подумать такое. Ты относительно невысокий и немного андрогинен.

- Эй!

Хэнк пожал плечами:
- В любом случае, в данном контексте. Ты оцениваешься как умеренно маскулинный с уклоном в андрогинность по шкале Бема и физически, - Он прервался и прокашлялся, когда я глянул на него, - К тому же, ты безбородый, но опять же – как и все, кого он видел до этого. Но он не отреагировал подобным образом, когда увидел Рейвен, которая явно женственна.

- Да, когда ясно – кто мужчина, кто женщина, тогда проверка не нужна.

- Возможно, то, как воспринимается твой пол, вообще не имеет значения, учитывая, что ты говоришь про человека, чья культура принципиально отличается от известных нам. Поэтому мы не можем догадываться о каких-либо его сексуальных наклонностях или представлениях о его сексуальных нравах, не говоря уже о вероятности того, что он просто огреет тебя дубиной по голове и утащит в свою пещеру, чтобы сделать своей пещерной женой против твоей воли, с членом ты или без. Наверное, ты должен был бы с осторожностью отнестись к такой возможности в первую очередь, вместо того, чтобы позволить твоему ботанскому стояку на двадцатитысячелетний научный эксперимент ослепить тебя настолько, чтобы привести нецивилизованного пещерного человека жить в наш дом!

Хэнк посмотрел на Рейвен так, словно она была богиней, что случалось нередко. Этот взгляд обычно появлялся независимо от того, выдавала ли она пламенные тирады о гендере, или же надевала бикини.

Я уставился на нее. В ее словах был смысл, мы действительно могли только строить догадки о социальной роли сексуальности в культуре Эрика, пока нет возможности спросить его лично, но я мог о себе позаботиться, особенно при наличии успокоительных. Я хотел, чтобы она осознала то, что Эрик был не животным, а просто древним человеком в новом, пугающем месте. Он не был диким. Но как только я открыл рот, чтобы сказать – раздался легкий скрип, глухой удар и шлепок от соприкосновения стоп с паркетом. Это Эрик перепрыгнул через диван.
Он встал в полный, довольно впечатляющий рост и указал на Рейвен, перед тем, как похлопать по кофейному столику между нами. Он сказал что-то на своем языке, что прозвучало как приказ. Потом он скрестил руки и принял вид, который я мог бы назвать самодовольным.
Я быстро записал его реакции.

- Видите? – Сказал я воодушевленно, - У него есть разум, он умный. Он крикнул на нас, чтобы мы прекратили наши споры. Он не атаковал нас – он поговорил с нами. Это превосходно!

- Конечно, это только одна из интерпретаций.

Эрик выглядел приободрено и сказал что-то еще. Мне хотелось доказать Рейвен и Хэнку, каким удивительным был Эрик.
Я поднялся и указал на него:
- Эрик. Эрик.

Он склонил голову и показал на себя, но ничего не ответил.
Я кивнул и указал снова:
- Да, Эрик. Это Чарльз, помнишь? – Я держал свою ладонь открытой и чуть махал ею, надеясь, что он поймет это и подойдет ко мне.

Он показал на меня:
- Шарлсс.

Я кивнул и указал на него:
- Эрик.

Он широко усмехнулся себе в бороду и подошел, чтобы схватить мою руку целиком, чего я не ожидал.
- Шарлсс, - он положил другую свою руку на свою грудь и добавил, - Эариик.

Я энергично кивнул, чувствуя головокружение. Я был так горд и готов был лопнуть от счастья. Человек, который жил двадцать тысяч лет назад не просто стоял рядом, но и разговаривал со мной. Он знал мое чертово имя! Ну, или то, что было очень близко к нему.

- Смотрите! - сказал я Рейвен и Хэнку, удерживая его руку, - Я же говорил, что мы общались. Он, вероятно, чувствует, что вы испугались его. Вам просто надо дать ему немного времени, чтобы привыкнуть к вам. Он проснулся тысячелетия спустя, и он абсолютно не понимает, что происходит. Сегодня и так было слишком много впечатлений для него. Но мы все равно сделали прорыв. Он знает мое имя и может ответить на это своим.

- Ты совсем не боишься, что он может переломить тебя пополам? – спросила Рейвен.

- Это совершенно невозможно! – И снова я показал ей свою руку в его, что не могло иметь никакого другого смысла кроме как универсального доверительного жеста.

Мы показали Эрику почти весь особняк. Я наблюдал, как он проверяет все комнаты и изучает все вещи. Это было любопытно – мы с Хэнком сделали очень много пометок. Вскоре настал вечер, и интерес Эрика начал угасать. Он все еще оставался грязным и, вероятно, устал.
Я предположил, что лучше всего пройти ритуал омовения наедине с ним, видя, что он все еще не потеплел к Хэнку и Рейвен.

Перед тем, как уйти, Хэнк напомнил мне записать все мои наблюдения позже, а Рейвен дала свой электрошок. Я, конечно, не планировал использовать его, но, что ж – всякое может произойти.
Подумав о тех нелепых пантомимах, которые мне придется изображать, если я хочу заставить его принять ванну, я просто протянул ему руку, надеясь, что он выкажет ту же степень доверия, что и раньше. К счастью – он так и сделал. Я повел его наверх, показывать чудеса домашнего водопровода.

Я решил, что самое простое – это начать с его волос. Так что после краткого пятиминутного перерыва, за которые я успел записать его реакцию на зеркало (одним словом: восторг), я наконец усадил его на стул и показал ему, что ножницы – это не оружие, отрезав прядь своих волос. Я надел перчатки и начал его стричь. Его волосы были спутанными и слипшимися в почти плоские куски. Я старался быть настолько осторожным, насколько мог, но при такой запущенности невозможно было не драть. Пока я выстригал один ужасный колтун, он внезапно дернулся, и мои ножницы порезали ему ухо. Он грубо схватил меня и положил на свое колено, ударив по заднице, прежде чем я успел понять, что случилось.
Когда он отпустил меня, то произнес что-то, что я совершенно не понял, но получил от него визуальное предупреждение: Эрик похлопал себя по бедру и посмотрел на меня.
Без понятия, что с этим делать, я записал все в блокнот и вернулся к стрижке.
Когда ножницами я подстриг его волосы и бороду так коротко, как это было возможно, я собрал его волосы в мешок на экспертизу, думая с воодушевлением о том, какие загрязняющие вещества его эры там обнаружатся. После я оглядел его хорошенько. И потом еще несколько раз. Оглядел.

На полях своих заметок я дописал: «Актуальность? Поразительно красив по нынешним меркам. Блять».
Я не планировал брить его, но увидев, как он выглядит подо всей этой ужасной бородой – я захотел увидеть больше. Я обмазал его пенкой для бритья, - думаю, она ему понравилась, - и побрил его лицо как можно аккуратнее.
Когда я закончил, я снова вернулся к своим записям, чтобы подчеркнуть «Блять».

Как бы то ни было, Эрик не был очень-то доволен результатом, когда я показал ему его отражение. Что подтвердило, что он понял принцип, но не одобрял его. Он сердито указывал на меня в зеркале пальцем, пока тот не заболел. Пытаясь объяснить, я не знаю, наши обычаи, наверное, я погладил свою щеку тыльной стороной ладони и проделал то же самое с ним. Он прекратил изрыгать гневные слова, и его глаза немного смягчились.

- Гладкая, - сказал я, немного утомившись от молчания, - Вот так выглядят наши лица.
Он погладил мою щеку своей рукой:
- Глатка.
Я кивнул.

Он выглядел удовлетворенно.
По сравнению со стрижкой, посадить его в ванну было легче легкого. Отчасти потому, что он был зачарован водой, льющейся из крана, что ожидалось, и отчасти потому, что, держу пари, он очень хотел помыться.
Мне пришлось снять обувь и задрать брючины, чтобы показать ему, как забираться внутрь. От воды исходил горячий пар, и я думал, что он может испугаться. Но как только он вошел в воду, и я снял с него вонючую набедренную повязку, он тут же пожелал опуститься в ванну.

На самом деле, он хотел затащить меня в воду вместе с собой.
- Прости, но я в одежде! – воскликнул я, слегка запаниковав и поспешно выпрыгнув из ванны.
Я надеялся отойти в сторону, как только покажу ему, что делать, но когда я изобразил намыливание своей грудины, то он просто взял мыло и потер им там же. Так что пришлось мне отмывать его самому, не без его помощи, впрочем. Я намылил его руки и плечи, спину и грудь, стараясь игнорировать и то, настолько крепким он ощущался, и его явные стоны. Я переключился на его ступни, а затем – на голову, но его наслаждение не утихло. Я даже сдался и почистил ему зубы и ногти. И стало ясно, что все, что осталось – это его гениталии, скрывающиеся под почти серой, мыльной водой.

Он посмотрел вниз на них и после улыбнулся мне.
- Ушлый ублюдок, - сказал я.
Мне следовало быть непреклонным в своем решении. Он должен был выполнять надлежащую гигиену, никто не знал, когда он последний раз мылся там.
- Тебе следует вымыть свои яйца, - добавил я, надеясь, что он чудесным образом сможет понять английский язык.
Но он не понял.

Я открыл шкафчик, достал мочалку и намылил ее.
- Я знаю, что это выглядит провокационно, - говорил я, опуская руку в мутную воду так, словно она кишела акулами. – Но я делаю это только ради науки. Никто из нас не будет этим наслаждаться. И мне плевать, что твой член такой неестественно огромный, и ты сам выглядишь, как чертова греческая статуя. Это просто гигиена.
Сразу было ясно, что у него наполовину стоял. Кажется, я мыл его всего десять секунд, прежде чем одна его рука опустилась в воду и поймала мою. Я быстро выдернул руку из воды и выбежал из комнаты вообще, чтобы спрятаться за стеной.
- Тшарльз! – крикнул он.
- Это уже слишком! Я не собираюсь тебе дрочить. Сам давай!

Он позвал меня еще несколько раз, но не предпринял ничего, чтобы вылезти из ванны. Я ждал и слушал, что он будет делать. Я понял, что только что получил доказательство тому, что древние люди несомненно занимались мастурбацией. Когда я услышал, что он закончил – только тогда я вернулся, чтобы запротоколировать это все.

- Тшарльз, - сказал он, смотря на меня разочарованно. Словно я забыл забрать молоко с крыльца.
Я помахал полотенцем перед собой, показывая ему, что пора вылезать. Разумеется, я заставил его самого вытираться. Я надел на него старые тренировочные брюки Хэнка и футболку с надписью «Mathletics». Эрик посмотрел на свою одежду с брезгливостью и снял ее. Все это повторилось еще два раза, прежде чем я махнул рукой и просто накинул на него свой халат.
Который он носил почти десять минут.

После позднего ужина, который он просто заглотил, я был измотан. Он немного заинтересовался кухонной кладовой. Он никогда раньше не видел уже готовой еды. Несмотря на катастрофу в ванной, у меня все еще свербило от желания с ним общаться. Я отчаянно хотел знать, о чем он думал, как выглядела его жизнь. Также я хотел уложить его спать, чтобы я мог сделать последние записи и отправиться в постель сам.
Должно быть, я действительно устал, если все, о чем я мог думать в присутствии голого ожившего двадцатитысячелетнего человека – это сон.
И внезапно, с абсолютным достоинством и почтением, которого заслуживала эта мысль, я осознал, что это невероятное событие уже нормализовано в моей голове, и что я никогда не буду ближе к степени доктора.
Я был одновременно разочарован и невообразимо горд.

Позвонив напоследок Рейвен, чтобы известить ее, что я не умер, и не ранен, и никоим образом не скомпрометирован, опуская эпизод с ублажением рукой, который почти произошел в ванной, и тот факт, что Эрик остался без одежды, я отвел Эрика наверх снова, чтобы приготовить его ко сну. И эту идею он никак не мог понять.
Потребовалось слишком много минут бестолковых жестов и мимики, прежде чем я снова махнул рукой и просто забрался на кровать.
- Видишь? – сказал я. Я положил руки под голову, притворяясь спящим купидончиком и издавая храпящие звуки, - Спать.
Я откинул покрывало и почувствовал, как кровать прогнулась под его весом. Найдя подушки отвратительными, он столкнул их на пол и, наконец, улегся на спину, натянув одеяло до подмышек.

Я вздохнул с облегчением и встал, чтобы уйти в свою постель. И то же самое сделал Эрик.
Мы делали это несколько раз, как в дешевом водевиле, и мне хотелось рыдать. Эрик выглядел таким же растерянным, так что по крайней мере наши чувства были взаимны. Вздохнув, я сдался и забрал его в свою комнату. Если я был вынужден делить с ним кровать, то я пусть это хотя бы будет у меня.
- Только сегодня, - сказал я, полностью осознавая, что говорю это только для самого себя.
Я указал на кровать и заперся в ванной, чтобы переодеться и почистить зубы. Он пытался открыть дверь все время пока я был там, злясь все больше, пока я наконец не помыл руки и не открыл.

Он снова посмотрел на меня разочарованно и тут же начал дергать меня за воротник пижамы. Он издал резкий звук, похожий на смешок.
Я не собирался писать в блокноте, который должен был однажды послужить основой новаторской журнальной статьи, как Эрик настаивал на моей наготе, и о том, как я оттолкнул его руку от себя, тоже.
- Нет, не сейчас. Я устал.
Не отступившись, он попытался снова потянуть пояс моих штанов. Я убрал его руку, но в этот раз он перехватил мое запястье.
- Тшарльз, - сказал он и прижал меня к своей груди, добавив с настойчивостью, - Эариик.

Больше показательно, чем с силой он укусил меня за щеку. Потом, обхватив мою голову, он притянул меня и грубо впился в губы. Это было жестко и собственнически, как будто бы он заявлял на меня права. Я хотел сопротивляться из принципа, но, если честно, это было приятно. И я не просто позволил ему это, я ответил сам. Я привлек его к себе и разрешил укусить. Он оторвался от меня, тяжело дыша.
Я был слишком близко к линии его челюсти, его пронзительным зеленым глазам и сполохам его уже чистых золотисто-рыжеватых волос. Он прижал меня сильнее к своей груди, и я уже ругал себя за этот поцелуй. По шкале ужасных оплошностей, он стоял примерно на одном уровне с завоеванием России зимой или Афганистана - в любое время. Я судорожно соображал, как выйти из этой ситуации без применения транквилизаторов. (Об электрошоке Рейвен не могло идти и речи).

- Обычно я не такой поверхностный, но было бы намного проще, если бы ты был уродливым, - пробормотал я, приходя в себя на секунду, не сопротивляясь Эрику.
Я поймал мысль из темного угла своего разума: может, притвориться мертвым, как обычно делают, чтобы избежать нападения медведя или лося, или что-то в этом духе?
Что за черт, правда?

Я изобразил подкосившиеся колени и притворился, что упал в обморок прямо в его руках. Какое-то время ничего не происходило. Он тряс меня, пытаясь оживить, и звал по имени. Потом похлопал по щеке, намного нежнее, чем мог бы, все еще повторяя мое имя. И когда стало ясно, что я не собираюсь снова двигаться – он поднял меня, как невесту и донес до кровати.
Мне не хватило смелости, чтобы заснуть, пока я не услышал его расслабленное дыхание.
Я начинал думать о том, что Рейвен могла быть права.

pic 2

to be continued

Однострочник в тему неизвестного авторства

здесь

www.diary.ru/~xmfcfest/p165237647.htm
Фик автора Magic Dragon

здесь

www.diary.ru/~xmfc/p166196018.htm

@темы: Я вас люблю, то есть читаю