собачка ела апельсин и недобро посматривала на посетителей (с)
"Оно случается" ~ 8тыс слов
Брендон/Николас
Флафф, энца, и т.п.
Писалось для тинду.
часть1 3000словУже на стадии подготовки к совместному отпуску начались проблемы. Прежде всего, выяснилось, что у них совершенно разные взгляды на то, каким должен быть этот самый отдых. Брендон считал, что стоит снять бунгало, коттедж, палатку, вигвам, шалаш – что-нибудь небольшое и в достаточном удалении от прочих отдыхающих. Хотелось покоя, уединения, чтобы без сотовой и интернет связи, без очереди к шведскому столу, без лишних лиц.
Николас же притащил кучу «тропических» рекламок и пытался соблазнить его возможностью провести время с максимальным комфортом в крупном отеле со всеми полагающимися «звездами». Понимая, что никакого «экстрима» после такого года не требуется, он упирал на то, что это будет «тихий семейный отель».
В конце концов, решили, как это у них часто бывало, остановиться на соломоновом компромиссе – неделя семейного отдыха со всеми удобствами, бассейном, баром и экскурсиями. И неделя дикарями.
В отель они прибыли ночью, и Ник несколько раз обратил внимание Салливана на то, как спокойно и тихо здесь. Тот покивал, соглашаясь – место действительно приятное по первому впечатлению.
Утром Брен проснулся с еще тяжелой после перелета головой, но почти сразу был вознагражден за сговорчивость видом спящего рядом Николаса. Тот лежал на боку, спиной к нему, подтянув одно колено к груди, легкая простыня едва прикрывала бедра. Будь благословен субэкваториальный климат и солнечный свет, из-за которого тонкая ткань становилась почти прозрачной и больше обещала, чем скрывала. «А ведь мы пока не отметили приезд», - с этой мыслью Брендон придвинулся. Что-то подобное он и предполагал, поэтому тюбик со смазкой находился в кармане брюк, а не в чемодане под грудой вещей, как это случается в самый неподходящий момент.
- Никки.
- Ммм уже утро? Ну, почему так быстро?
Гарриган попытался натянуть подушку на голову, а когда Брен замер, думая, что, наверное, стоит оставить его пока в покое, заерзал, сам придвигаясь к любовнику.
- Ты что-то собирался делать? – Ник чуть выгнулся вперед, простыня бессовестно сползла.
- Да знаешь, хотел прогуляться, осмотреться, - Брендон подтянул ее обратно, но затем погладил тело, скрытое тканью, чувствуя, как оно отзывается на прикосновение. – Может, позавтракаем в номере? – поцелуй в лопатку, плечо, нарочно выгнутую для него шею. – Никки?
- Мне кое-что нужно до завтрака, - хитро улыбнулся из-под подушки Гарриган и потерся задом о пах любовника. – Совершенно необходимо. Иначе у меня не будет аппетита.
- Не могу этого допустить, - Брен прихватил губами каштановые прядки и взялся за тюбик с лубрикантом.
- Мама, мама! Смотри, там дяди целуются! – неизвестно, на каком языке кричал ребенок, но смысл слов был более чем понятен.
- Какого… - Салливан чуть не поседел от неожиданности. А Ник только и смог, что ухватиться за простыню, которой тот его накрыл до подбородка.
Отель оказался, действительно очень большим, и из окна одного углового номера вполне можно было подглядеть, что творится в другом. Вот только ночью они этого не заметили. Скатившись с постели, Брен ползком добрался до окна и закрыл жалюзи. Знакомиться с соседями пока не хотелось.
- Пойдем сегодня на море или обойдемся бассейном? – рассеянно спросил Николас, без всякого аппетита мучая вилкой несчастный омлет.
- Еще только семь, может, на пляже свободно, - подложил ему в тарелку свой бекон. – Не бери в голову, все выглядело довольно прилично, просто как объятия.
- А если бы ребенок подождал немного?
- Но этого же не случилось, а мы теперь будем осторожны, ну? – Брен наколол кусочек омлета на свою вилку и, шутя, пытался покормить его.
Они вылезли из воды только через час с лишним, за это время людей на берегу заметно прибавилось, и свободных шезлонгов было не найти. Плавал Ник весьма хорошо, но до Брендона ему было далеко – тот чувствовал себя в воде так, словно удачно прятал жабры под футболкой. Доплыли до дальних буйков, и Николас ухватился за один – с непривычки оказалось нелегко. Брен успел дважды довольно глубоко нырнуть, пока он отдыхал.
- Обратно?
- Ты, - Ник нервничал. Берег не видно, спасательных катеров тоже, а он не был уверен, что ему хватит сил. – Ты чертова акула.
- Хочешь, прокачу? – Салливан, кажется, ничуть не устал.
- А не укусишь?
- Укушу, но потом, и тебе понравится. Держись?
- Признайся, ты в школе занимался плаванием! – Николас все же греб, хотя в этом как будто не было необходимости.
- Нет, но школьниками мы часто купались с друзьями, ну и спорили о всяком: кто быстрее, кто дальше, а в колледже я одно время входил в сборную.
- И что потом? – Ник уже видел берег и людей, это успокаивало.
- Потом? Ничего.
- Ты не стал заниматься профессионально? Почему? – ему казалось, что так естественно – увлечься тем, к чему есть способности.
- Мне пришлось, - Брен отфыркнулся. – Сосредоточиться на учебе.
Слышать, когда партнер обманывает, Николас научился давно и тогда же научился не настаивать в подобные моменты.
После купания Ника слегка мутило, и он поднялся в номер, а Брендон решил прогуляться, чтобы не будить и заодно поискать подходящий ресторан, куда можно будет выбраться вечером. Вдоволь пошатавшись по солнцепеку, он вернулся на территорию отеля, мечтая прилечь. Шезлонг в тени и куча популярных журналов пришлись как нельзя кстати. Брен лениво, через строчку почитал о чьей-то личной жизни, полной проблем и разводов, оценил прелести нескольких то ли певиц, то ли актрис, и вдруг заметил, что за ним наблюдают. Неудавшемуся шпиону, который таращился на Салливана, было лет 11-13, и он очень смутился, когда его обнаружили.
За ужином отдохнувший Николас, не стесняясь партнера, перемигивался с чьей-то не то старшей дочкой, не то молодой женой. Брен краем глаза убедился, что девушка не опасна, и спокойно продолжил делить стейк на равные кусочки – пусть Никки играется, на том «поле» ему ничего не светит. Когда объект его страсти в сопровождении «папочки» покинул зал, Гарриган даже приуныл, но ненадолго. Следующей дамой сердца стала скучающая соседка справа. И вот тогда Салливан напрягся – под тридцать, без кольца, взгляд хищный, по-видимому, считает их приятелями, которые ищут девочку на двоих. Пора уводить Николаса.
- Куда мы торопимся? Давай еще посидим.
Но Брендон уже поднялся, ожидая его.
- Еще немного? – с надеждой попросил Ник. – Я тут подумал, а если…
- Нет.
- Ты даже не дослушал!
- Нет, Никки, мы не будем этого делать.
- А мы точно об одном и том же? – он покосился на заинтересованную дамочку. – Можно найти кого-нибудь тебе по вкусу.
- Уходим, - было бы круто уйти, не оборачиваясь, и чтобы Гарригану пришлось догонять. Но выпускать его из поля зрения Брендон не собирался.
На улице оказалось по вечернему прохладно, Николас шел рядом, иногда переходя на бег, чтобы поспеть за его быстрым шагом, а затем взял под руку, когда стало понятно – они шли не в ту сторону.
- Пройдемся перед сном? – с опозданием предложил Салливан.
- А ты зря обиделся, - вдруг с жаром заявил Ник, очевидно, так и не решивший признать за собой вину или нет. – Я, между прочим, собирался только смотреть, ну или не только…
Странно, но от этой милой лжи и попытки умаслить его Брену стало немного спокойнее, легче.
- Я покажу, но тебе одному.
Третьего или третьей в их постели не будет. И Брендон вовсе не ревнив.
Пока же он получил в свое распоряжение желающего добиться прощения Николаса. За то время, что они плутали в поисках отеля, нарочно ни у кого не спрашивая дорогу, Ник прощение заслужил, и, отмечая это, они полночи целовались у бассейна. А когда добрались до номера, и Брен уже предвкушал то, что любовник категорически отказался делать на шезлонге, то Никки заснул, стоило ему отвлечься.
На следующий день едва Ник ушел за напитками, как Брен снова заметил вчерашнего мальчишку, тот стоял неподалеку с банкой сока и смотрел на него. Вероятно, подросткам здесь просто скучно.
- Привет, меня зовут Даг, а тебя? – спросил ломающийся голос.
Брен отнял от лица журнал, под которым начал задремывать. Мальчик находился совсем рядом и пялился на его шорты. «Твою ж мать!» - Салливан спешно положил раскрытый журнал туда, куда тот смотрел.
- Что тебе… то есть привет. – Шорты довольно свободные, все скрадывают и ничего кхм «выдающегося», только мальчишка зачем-то глазел на него, а Брена это смущало.
- Я спросить хотел, - новый знакомый присел на соседний шезлонг, развязно покачал ногой из стороны в сторону. – Тот парень, что ушел, твой друг?
- Да, что-то вроде, мы живем вместе, - ответил слегка сбитый с толку Брендон. Заниматься сексуальным просвещением чужих детей он не собирался, да и в таком возрасте пора бы уже многое знать.
- То есть вы любовники? – серьезно спросил мальчик.
- Он мой муж, - странные вопросы, но вроде бы пока получалось давать приличные ответы.
- Тогда ты его жена?
- Нет, мы оба мужья, так бывает.
- А почему ты не нашел себе нормальную жену?
- Знаешь, как тебя, Даг, кажется, тебя ищет мать.
- Нет, не ищет. Ведь педиками становятся, когда девчонки не дают. Тебе что не дают девчонки?
- С этим все в порядке, - Брен уже был готов позорно сбежать от чужого любопытства.
- Тогда почему? Или с парнем это тоже приятно?
Кажется, именно из-за этого вопроса Даг и подошел к нему – спросил быстро и сразу покраснел.
Брен оказался перед дилеммой, судя по говору, мальчик из небольшого города, какой-нибудь Оклахомы или Алабамы, оттуда, где о толерантности к чужой ориентации, конечно же, слышали. Но и только. А судя по сложению, он совершенно не «спортсмен», хотя вряд ли заучка – обычный, среднестатистический подросток. Салливан сам был таким же двадцать с лишним лет назад. Так что делать, напугать, чтобы тот на короткое время потерял этот свой отнюдь не невинный интерес или сказать да, это приятно?
- Дело не в том, какого пола твой партнер, важно, что ты к нему чувствуешь, - так получилось более обтекаемо, хотя и до тошноты банально.
- И что чувствуешь ты?
- Я люблю Николаса.
Подросток скривился. Помнится, Брендон тоже весьма скептически относился к этому понятию и думал, что будет употреблять его только под принуждением. Теперь же он не мог объяснить тинейджеру, которого рвал на части направленный сразу во все стороны «зов», что однажды у этого слова просто взял да и появился смысл.
Ник, отвлекаясь по дороге на все, что могло флиртовать, принес им коктейли.
- Кто твой юный приятель? – поскольку Даг занял его место, он сел у Брена в ногах и протянул ему напиток.
- Даг – Николас, - Брендон поднял солнечные очки на макушку, взял высокий стакан, запотевший от холода.
- А я видел, как ты клеился к барменше-блондинке, - плохо изображая невинную неосведомленность, заявил мальчишка Нику и с ожиданием покосился на Брена.
- Чтооо?! - Гарриган даже поперхнулся от неожиданности. Каков поганец, а?
- Значит, вот как ты проводишь время у меня за спиной? Ай яй яй! – Брендон сделал глоток ледяной кислятины, заломило зубы. Он вернул очки на нос.
- Брен! – Николас был смущен и возмущен одновременно.
Но тот успешно делал вид, что терки этого детсада его не касаются. Он слепо-глухой. И вообще спит. Хотя, конечно, не мог не почувствовать, как Ник обнял его поджатые, чтобы хватило места любовнику, ноги и положил голову ему на колени.
Доктор Гарриган-младший показал едва знакомому подростку язык. Даг капитулировал.
- Так о чем вы говорили с этим малолетним засранцем?
- А барменша дала тебе ключ от своего номера?
- Перестань, зато она сделала нам скидку!
- Так ты не просто гнусный развратник, а еще и развратник корыстный. С кем я живу? – без малейшего недовольства посетовал Салливан.
- Ах, так! Мои поклонницы хотя бы совершеннолетние, не то что у некоторых! – Николас покусал колено, на которое опирался. – Но я понимаю этого мальчишку – здесь кроме тебя не на кого глаз положить.
Брендон оглянулся – в такую жару никто не купался, а зонты и кусты загораживали их от остальных. Он резко раздвинул колени, и Ник, ойкнув, рухнул на него.
- А ты, надо полагать, искал на кого бы положить свой глаз?
- Возможно, - наглея, заявил Гарриган и сморщил успевший сгореть нос.
До номера они добрались быстро.
Брен начал тискать любовника сразу, как за ними закрылась дверь. Тот сначала расставил ноги, давая лучший доступ, а затем напомнил об окне. Закрыв жалюзи, Салливан по пути выдернул телефонный шнур из розетки.
Никки, раскинулся на постели, неспешно расстегивая рубашку, но поймал зачарованный взгляд партнера и погладил себя, призывно облизываясь. Если у Брена и была мысль наказать провокатора, то сейчас ее разом не стало. Растворилась, пока он спускался поцелуями от губ с лаймовым после коктейля вкусом к беззащитному животу. Подразнил языком впадинку пупка и понял – он хочет Ника таким, так. Похлопал по бедру, и Николас приподнялся, помогая стащить легкие летние брюки вместе с бельем. Стоило дать понять, что он намерен отсосать, и Никки согласно вцепился ему в плечи, потянул на себя. Брен снова угадал и даже заулыбался, радуясь, что так совпало. И приступил к делу.
Ник рвано дышал, комкал в пальцах его футболку, подтягивая ее выше, открывая Бренову спину. «Он смотрит», - догадался Салливан и тут же убедился – да, смотрит, причем, таким взглядом, словно это не минет, а чудо какое. Николас признался как-то, что ему никто раньше не отсасывал – все сплошь приличные девушки попадались, а если бывали неприличные, то их, очевидно, облагораживало влияние Гарригана. Словом, эти девушки многое упустили. Брендон же специально для любовника освоил «глубокую глотку», потому что на эту ласку Ник реагировал особенно остро. Рвался так, что приходилось держать, поднимался на пятках, скользил стопами по постели, вскрикивал и ругался. Никки.
Но смотрел Николас вовсе не на то, как он старательно облизывает и заглатывает. Никки смотрел на его спину, как напрягаются мышцы удерживающих рук, как невольно трутся бедра о матрас. Брен расстегнулся потому что, во-первых, уже было больно, а во-вторых, Ник издал низкий глухой стон, видя, как он обнажается. Никто так не реагировал на его тело: плоская задница, торчащие ребра, сутулость офисного червя. Случайным партнершам, перед которыми Салливан редко раздевался, или проституткам с которыми можно все, за что заплатил, не было до этого дела, да и вряд ли они что-то замечали. А Николас видел, знал, и ему это нравилось. Он разглядывал Брена так, словно едва удерживался, чтобы не облапать, дотрагивался, тискал с удовольствием, будто тот был обладателем самых аппетитных форм. Возможность обнажиться для того, чье мнение для тебя имеет значение и увидеть, что любовник возбужден, смущен, но не может отвести взгляд, оказалась на редкость острой приправой для их отношений. А приправу следует добавлять так, чтобы не испортить вкус блюда.
Ник был на грани и уже без обычной деликатности толкался ему в рот, когда в дверь постучали. И снова. Салливан даже не подумал замедлиться - невозможно оставить Никки в такой момент. Под перестук он взял глубже, сжал горлом, и любовник просто взвился над постелью, кончая, а затем сладко затих.
Брен привел себя в порядок, как получилось, и приоткрыл дверь. Администратор, типичный «Бэрримор» средних лет, повидавший всякое, ровно поинтересовался все ли у них в порядке и объяснил, что от соседей поступила жалоба на «странный шум». Утирая струйку спермы в углу рта, Салливан пообещал быть тише, хотя по-настоящему они здесь еще не шумели.
- Кто там? – Николас завернулся в простыню и смотрел на него, как белек.
- Соседи оценили твой голос.
Ник смущенно накрылся с головой. Оставалось только провести ладонью вдоль скрытого под тканью тела. Медленно, чтобы прочувствовать его тепло и дрожь.
- Ты хочешь? – из укрытия высунулась лохматая макушка.
Конечно, он хочет, но Никки сейчас такой сонный, ленивый, что жаль тормошить, а Брен предпочитал, чтобы во время полноценного секса любовник кончал под ним.
- Дай руку.
Николас выпутался из простыни и легко, дразнящее погладил его по бедру, соскальзывая пальцами, куда следует. Хотелось большего, но Гарриган правда устал и, к тому же так жарко, что совсем нет сил настаивать.
- Как нам теперь быть?
- В смысле?
- В смысле, с соседями – им же все слышно.
- Ну, можно запереться в ванной и зажимать друг другу рты, представляя, что мы в каком-нибудь тоталитарном государстве, где нас могут расстрелять, если обнаружат. Можно пойти ночью на пляж. Можно заплыть подальше.
- Серьезно? Как ты себе это представляешь – ведь обратно тоже нужно доплыть и совсем без опоры это…
- Тебе понравится…
Вечером они ужинали на балконе небольшого ресторанчика, где подавали местные блюда. Уютно маленькие столики из дерева, освещение фонарями и свечами располагали к спокойствию и созерцанию. Брендон время от времени посматривал на город. Раньше этот свет в окнах означал, что где-то живут люди, которым есть для кого зажигать его, есть кого ждать. Но люди всегда были «там», а Брен оставался «тут», и расстояние казалось непреодолимым. Теперь же Салливан рассматривал маячки чужой жизни и не чувствовал той обособленности, отчужденности, что была прежде. Ник снова задел его ногой под столом.
- О чем задумался?
- Ты когда-нибудь заглядывал в чужие окна? – это просто сорвалось с языка, бессмысленный вопрос. Доктор Гарриган и вуайеризм. Или не вуайеризм, а что-то другое, еще более жалкое.
- В окна? Зачем?
- Чтобы что-нибудь увидеть, - только Салливану приходилось красть мгновения чужой близости. Но теперь ему это не нужно, и пора сменить тему. – А ты как держишься без своих книг, нет ломки?
- Открою страшную тайну, - пригибаясь к столу, шепотом проговорил Ник и, изловчившись, стащил у него с тарелки кусочек. – Я жульничал. Да здравствует Wi-fi!
- Трех дней не прошло, а ты уже сорвался, - Брен придвинул ему остатки своей порции - пусть копается. – Если бы я так же бросал курить, ты бы распилил меня пополам без волшебного ящика.
- Кстати, насчет трех дней. Я по-другому рассчитывал прожигать свободное от работы время, - Николас смущенно потер скулу, взглянул, нет ли посторонних слушателей. – Все что мы тут успели сделать, было впечатляющим, но я скучаю по…, ты понимаешь. Мне нужно тебя.
Неизвестные, зажигающие вечерами свет в своем доме для других неизвестных, не интересовали Брендона ни в малейшей степени.
Они шли к отелю, Никки, наплевав на встречных людей, обнимал его за талию, а в лифте и вовсе запустил ладонь в задний карман Бреновых брюк. Пожилая пара англичан с неодобрением посматривала на них. Пока он искал магнитный ключ, Ник прижимался сзади и лез под рубашку, а через порог Салливан перешагнул с уже расстегнутой ширинкой. Фокусник, блин.
Окно загорожено, кровать близко, но пол оказался еще ближе. Николас опустился на колени и потянул Брена за собой. Правильно, а то еще будут жалобы на «странный скрип». Никки быстро избавился от одежды и теперь в полумраке будто светился, нельзя ему загорать с такой кожей, совершенно нельзя. Выдавив в ладонь сразу полтюбика, Брендон щедро смазал любовника, без подготовки вышло грязно, негигиенично, но резинку он надевать не станет. Вот сейчас только растянет получше и…
Странное какое-то пакостное ощущение, будто за ними наблюдают. Салливан вполне понимал, что ничего подобного не происходит - они одни, но скребущее чувство не отпускало, может этот незнакомый запах духи горничной, освежитель, кондиционер?
- Подожди. Подожди секунду, – ему просто необходимо убедиться своими глазами, что здесь никого нет и успокоиться, наконец.
Выпустить из рук Николаса, который, охая, насаживался ему на пальцы и подтягивал к себе за бедро, было чертовски сложно. Но ему нужно убедиться. Брен сделал два шага в комнату, сказал себе: «Вот видишь, ни…» Он бы выматерился, но это оказалось как удар битой по затылку – нет слов, нет мыслей. За стойкой с телевизором прятался Даг. В темноте можно было различить только контур тощих конечностей и сгорбившейся фигурки, но Брендон опознал его тем чутьем на чужие тела, что так хорошо ему служило.
- Ник, прикройся.
- Что? Мы же…
- Прикройся чем-нибудь – у нас гость.
- Ты… Да какого…- Николас стащил с постели покрывало, завернулся в него и зажег свет. – Что?!
- Выходи, - застегнуться Салливан не смог бы при всем желании, поэтому только натянул белье и скрестил руки на уровне паха. – Что сидишь?
Мальчишка смотрел круглыми от страха глазами то на него, то на Ника.
- Поднимайся и вон отсюда, ну?! – Брен понимал, что лучше не пытаться вытащить мелкого засранца за шкирку. – Эй, ты слышишь?
Даг вскочил с места и в миг оказался у двери, тупо дергая ручку. Но когда Брендон открыл, он вдруг развернулся и встал в проеме, глядя на него и комкая свою футболку.
- Мы никому не скажем. Никому, - Салливан постарался сказать это как можно увереннее.
Даг дернул головой и попятился в коридор, а потом рванул так, будто за ним гнались.
- Что это сейчас было? – после пяти минут молчания спросил Николас.
часть 2Спустя час и изрядно опустошенный мини-бар Ник попытался расслабить партнера массажем - он еще думал вернуть настрой хотя бы частично. Но Брендон дернулся от его прикосновения, затем, правда, поймал желавшие приласкать руки и целовал их несколько дольше и отчаяннее, чем требовалось для извинения. Николас пересел к нему на колени, позволил гладить себя, зная, что Брену это помогает.
Чувствуя, как дергается под ним чужое бедро, он вспомнил, что когда-то его раздражало это нервное притопывание, которое Салливан за собой даже не замечал. Нужно поговорить, отвлечь.
- А помнишь, я когда-то заявлял, что люблю детей?
- Помню, - сухой смешок. – Ты тогда целую теорию развернул.
- Так вот забудь. Терпеть их не могу! – Ник подождал, не подхватит ли тему Брен, но тот снова замкнулся и только неловко гладил любовника по спине. Из-за этой неловкости, того, как Брендон тыкался лбом в его плечо, Гарригану хотелось плакать и убивать одновременно. От бессилия. – Что из них только ни вырастает! Вот вроде бы обычный подросток, а взял и запросто влез в чужой номер, нужно еще проверить на месте ли деньги, кстати. Надеюсь, его родители сторонники телесных наказаний.
- Он ничего не украл, - Салливан неубедительно имитировал ласки.
- Конечно, он из тех, кто просто подсматривает, - съязвил Ник и осекся, вспомнив странный вопрос партнера в ресторане. «Ты когда-нибудь…» - Хочешь, завтра закажем ту здоровущую рыбину, как она у местных называется?
Он еще некоторое время болтал на произвольную тему, интересуясь иногда, не затекли ли у Брена ноги. Наконец, того вроде отпустило.
- Давай спать?
- Да, пора, - Брендон спустил ладонь, невинно лежавшую до того момента на плече любовника к его паху – это не просто касание или ласка.
- Может, просто спать? – Николас отстранил проверяющую руку. Да, у него стоит на объятия, тесноту и запах, но сегодня лучше перетерпеть. Раньше он считал, что целебный секс может помочь кому угодно, но когда Брендон бывал чем-то захвачен, как сейчас, то действовал механически, без должной увлеченности, без полного ощущения происходящего. Ник удивлялся этой особенности, шепотом ругал шизотимиков и старался все проблемы решать до постели, чтобы не нарушать хрупкую атмосферу интимности. – Я что-то не в настроении, извини.
Гарриган постарался не заснуть, ему нужно было увидеть партнера сразу после пробуждения, убедиться, что нелепый случай остался позади. Чтобы Брен улыбнулся, приятно удивленный его ожиданием, чтобы, приглаживая лохмы Ника, назвал его Чертополохом, а затем вставил пожестче. Сейчас Николас согласился бы на любую позу без смазки и при свидетелях, единственное условие - с Брендоном. Это самая настоящая потребность. Нечто похожее на голод, каким он бывает на третьи-пятые сутки, когда становится больно везде и дьявольски страшно.
Обычно подвижный и беспокойный он позволял себе ворочаться не чаще, чем раз в 20-30 минут и следил за дыханием – ровное и глубокое. Стоило забыться – и Салливан начинал просыпаться «тоже», Ник и не представлял, насколько чутко тот спит. Уже рассветало, и скоро его усилия будут вознаграждены. Николас прекрасно запомнил розовую полоску света, между жалюзи, так и оставшимися загнутыми после того, как в номер залез чертов мальчишка. А потом он открыл глаза, но Брена уже рядом не было.
Тот вернулся спустя полчаса, хотя отсутствовал явно дольше. Ник услышав, как открывается дверь, пулей метнулся в постель - может еще не все потеряно.
- Ты уже проснулся? Завтракать? – Салливан выглядел уставшим, даже выдохшимся, взглянул на него мельком и прошел к шкафу с одеждой.
Вот так и никакого Чертополоха.
Гарриган накрылся с головой, желая проснуться в другом месте. Условие прежнее – с Бреном, который его хочет.
- Никки?
Это уже немного лучше.
Вот бы ответить что-то ребячливое, вроде «ты ушел без меня» или «я объявляю голодовку», ну и, конечно, «ты меня больше не любишь». Удивительно, как иногда хочется осознанно ляпнуть в серьезной ситуации какую-нибудь ерунду.
- Где ты был? – Николас взрослый, он, можно сказать, женат и должен соответствовать статусу. Он понимал: Брендону не нужен в довесок еще один мальчишка, поэтому фраза «или мы сейчас трахнемся или я сойду с ума» тоже не прозвучала. Хотя она-то ерундой не была.
- Плавал. Устроил себе кросс на хрен-его-знает сколько метров, - Салливан провел ладонью по еще мокрым волосам и щелчком отправил в лицо любовнику соленые капельки. А затем поймал обе подушки, которыми Ник отомстил за воду. – Думал, успею, пока ты не проснулся.
- Это я соня? – Гарриган с облегчением почувствовал, что можно немного возмутиться, и поискал еще что-нибудь годное для полета. Он же всю ночь не спал! Свесился с кровати, подбирая сандалию – подойдет.
- Да, и иногда причмокиваешь во сне, - Брен скрылся в ванной, улыбаясь и изображая то самое чмоканье.
Иди к нему. Иди сейчас же!
Николас пригладил волосы, захватил смазку. Трусы – лишнее. Он выдохнул, глядя на дверь в его личный рай.
И тут зазвонил телефон. Мама. Она не разговаривала с ним с тех пор, как он вернулся к Брену. Если он не возьмет трубку, следующий шанс ему предоставят нескоро. Черт-черт-черт! Задержись она хоть на пять секунд, ему было бы плевать, кто звонит.
- Прости, - прошептал Ник двери, которая начала расплываться перед глазами от злых слез. – Здравствуйте, миссис Томас Джеффри Гарриган матушка…
Брендон не стал задергивать занавеску в душе – все равно к нему вот-вот присоединится Никки. Взгляд, которым тот проводил его, мог означать только это. Брен встал под воду, нужно быстрее смыть морскую соль. Вот сейчас. Сейчас. Салливан удивленно посмотрел на дверь и закрыл кран, может любовник решил дождаться его в постели? Но нет, теперь без шума воды он слышал, как Николас с кем-то говорит по телефону. Что ж, если Никки не хочет, то кто он такой, чтобы настаивать? Брендон почувствовал, как его низводят из положения мужа до ебаря по случаю. Глупость, конечно, снова обида на пустом месте. Ранее он не понимал, откуда оно возникает, это чувство обделенности, почему в какие-то моменты начинает казаться, что они с Николасом совершенно чужие, и время, все пережитое вместе не имеет значения. А успокоить себя он мог только тем, что нужен Нику, не то чтобы совершенно незаменим, но ведь нужен? И вообще, это исключительно его домыслы. Николас ласков, чаще в хорошем настроении, удовлетворен, ценит его усилия - это ли не показатель счастливой совместной жизни? Салливан не знал ответа на этот вопрос, зато он четко осознавал, что теперь, когда есть прецедент, Никки может уйти. Но одно дело уйти от любовника, с которым сколько бы ни прожили, вы все равно остались соединены только постелью и совсем другое – бросить человека, являющегося твоим мужем. Этот статус - хотя бы иллюзия стабильности.
Бумага снова оказывалась сильнее того, что сказано, испытанно, прожито двумя людьми. Иногда Брендон смеялся над этой идеей, вспоминал свои прежние доводы и вроде бы почти убеждал себя, что им не нужны «брачные цепи». А затем наступал один из таких вот моментов, и ему страшно, до паники и чего-то давящего в груди хотелось официального, закрепленного в документе права на Николаса. Хотелось, чтобы Никки носил его кольцо, не снимая.
А началось все не так давно, они смотрели новости, где мелькнул репортаж о бракосочетаниях гомосексуальных пар, Ник пофыркал и спросил Салливана, намерен ли тот жениться, когда им обоим будет за пятьдесят, как тем парам. Брен в том же легком шутливом тоне ответил, что он-то хоть сейчас. И слово за слово все перешло в шутку. А затем однажды, встретив своего коллегу в ресторане, Николас представил Брендона своим мужем. Возможно, опять шутя, но тот с тех пор не мог перестать думать об этом. Ему хотелось снова услышать, как Никки произносит «муж, мой муж, супруг». Он так этого хотел, столько раз представлял, что невольно стал болезненнее воспринимать мелочи, которые, по его мнению, могли пошатнуть желанный статус.
Для обиды не было повода.
Черт! Порезаться безопасной бритвой! Давно с ним такого не случалось.
Одетый Николас сидел на заправленной постели и крутил в руках телефон, он даже не заметил порез Брена. Что-то случилось.
- Кто звонил? – Брендон не мог обижаться на него такого.
- Мама, - Ник опустил голову.
- Хм, и как они? – теперь все понятно, хотя как раз отношения партнера с родителями Салливан понять не мог. Те будто нарочно мучили сына – еще раньше после каждого такого звонка Николас долго приходил в себя, хуже спал, мало ел и вяло отвечал на ласки. Брен многое мог бы простить этим людям, но не то, что они вгоняли его Никки в депрессию.
- Отец попал в аварию.
- Сильно пострадал? Едем к ним? Я закажу билеты? – на самом деле он волновался только о Нике. Ну, и немного о том, что наступила пора встретиться с Гарриганами лицом к лицу. Как бы там ни было, одного он его не отпустит.
- Нет.
Брендону, который уже прикидывал, есть ли рейсы с минимумом пересадок, показалось, что он ослышался. Как бы ни вели себя его родители, Николас был к ним очень привязан гораздо сильнее, чем, по мнению Салливана, они того заслуживали.
- Только сотрясение. Идем завтракать или сразу купаться? – ровный, тихий, дрожащий от напряжения голос.
- Никки, может лучше…
- Господи! Да какого черта все говорят, что для меня лучше?! Почему я не могу делать то, что сам хочу?! – Гарриган швырнул телефон в стену и, вскочив с кровати, наступал на Брена со сжатыми кулаками и белыми от ярости глазами. – Я долбанную уйму дней ждал этот гребаный отпуск! Я хотел трахаться с тобой днями напролет! Так какого же какого… - он бессильно ударил Брендона в плечо и зарыдал.
- Никки, ну, что же ты, Никки… - Брен укачивал его, все еще воюющего, в объятиях, целовал волосы на макушке. Это все напряжение последних дней. Дети, звонки, совпадения – этого было слишком много. – Ты просто устал, дай-ка я… - поднял, отнес судорожно вздыхающего Ника на постель, придавил собой. – Ты мой маленький шотландский Чертополох, моя kisunia скажи, что ты хочешь, скажи, и мы это сделаем.
На «Чертополохе» Николас перестал брыкаться и теперь задерживал дыхание, пытаясь успокоиться, Брендон помог поцелуем, гладя его по голове, плечам. Ник несильно прикусил чужой язык и отстранился, блестя влажными глазами, затем взял руку Брена и заворочался, пытаясь положить ее себе на задницу.
- Пожалуйста, давай займемся сексом. По-настоящему. Пожалуйста, ты же видишь, я с ума уже схожу! – у него дрожали губы.
- Мы сделаем так, как ты захочешь, Никки, - он стащил с любовника шорты с трусами и к обоюдному удовольствию помял ягодицы.
Николас обхватил его за шею и потянулся целоваться, тут же снимая с Брендона полотенце, лаская, наглаживая везде.
Подготовка прошла в спешке, потому что Ник требовал начать поскорее, и на себя лубриканта Брену не хватило – под рукой оказался только начатый тюбик, пришлось воспользоваться слюной. Никки тоже сплюнул ему в ладонь, а потом перевернулся, вставая на четвереньки. После недолгой приятной возни Брендон, придерживая и себя, и партнера, насколько смог медленно вошел. Ник дергался и шипел, чтобы он двигался быстрее, и очаровательно затих, стоило Салливану лечь ему на спину. С упором на руки получился идеально тесный контакт, и при этом можно было куснуть Занозу, наказывая за ценные указания. Каждое движение, дыхание любовника Брен чувствовал своей кожей, амплитуда небольшая, но пока в самый раз. Он легко покачивал бедрами и старался отвлечься от вздохов, стонов и ответных толчков Николаса – в голове уже образовалась тягучая пустота, еще немного и сорвет тормоза. Пришлось разогнуться, чтобы уменьшить количество соблазнов. Не сильно помогло. Никки потянулся за ним, но лег обратно после особенно удачной фрикции.
Подожди немного, я понял, что ты хочешь.
Та поза была их любимой, не самая удобная, требующая много терпения, сил и хорошей подготовки, она стала их первым разделенным удовольствием.
Брендон менял ритм, угол, сосредотачиваясь на правильности, техничности действия, прижимал к постели, пытавшегося подняться любовника, нет – мужа. Еще рано, Николас туговат. Не считал время, забыл обо всем, что недавно казалось таким важным, но на деле было всего лишь житейской шелухой. Забыл обо всем кроме своего Никки, которого знал, как никого другого. Его насмешливое, страстное, наивное божество из плоти. Божество, которому хочется принести кровавую жертву. Себя.
Николас снова попробовал разогнуться. Теперь можно.
Брен помог, поддержал, пока тот усаживался верхом ему на колени, приноравливался к ощущениям внутри. Пока прислонялся спиной к Бреновой груди, словно бы для отдыха. Пока он позволял растянуть это мгновение покоя, можно было легко целовать влажные ресницы закрытых глаз, чувствуя, какая жаркая под губами скула, спускаться к губам. Ведь не могут же они быть у взрослого мужчины сладкие как карамель?
- Давай, ну? – Ник взялся за его запястья.
С этой позиции начались их отношения, начался каждый из них заново.
Чуть отстранить от себя, но при этом обнимать, держать Николаса, чувствовать, как быстро тот подстраивается под заданный ритм, видеть, как наклоняет голову. Брендон не мог смотреть вниз – это слишком откровенно, слишком интимно для него сейчас. Он глядел вперед на взъерошенный затылок быстро задохнувшегося Ника. Тому тяжело, и ноги уже болят – Брен чувствовал короткие судороги, сводившие бедра. Нужно подтянуть Никки поближе к себе, пусть обопрется.
Николас нехотя - теперь он не мог приподниматься так высоко, как хотелось, коснулся спиной его груди, а затем и вовсе почти лег и голову запрокинул Брену на плечо. Вот так хорошо. Дышать жарко и сухо. Брендону все труднее двигаться - с каждым толчком приходится поднимать двойной вес, появилась тянущая слабость в мышцах. Но тут Никки уткнулся ему в шею и забормотал что-то: не фразы – отдельные слова. «Муж» - Брен прижал его родного ближе, «люблю» - повел ладонью к паху, понимая, что Никки совсем готов, чуть сжал яички и толкнулся как мог глубоко. И Ник вцепился в Бреновы запястья с силой, насадился жестче, мешая ладони партнера дрочить ему. Вот так – до сладкой боли, до отбирающей тело слабости.
Нет мыслей, нет слов и даже поцелуй – только невесомое касание неподвижных губ.
Николас завозился у него под боком, пришел в себя первым, как и обычно.
- Я прилипаю, - и перелез через Брена на чистую сторону. – Ох, ты ж! Теперь и здесь прилипаю.
Салливан приподнялся на локте, еще не полностью понимая, в чем проблема, взглянул на испачканную простыню и так же на автомате, загнув край, вытер попу партнеру. Под удивленным взглядом последнего придирчиво осмотрел результат и убрал последнюю каплю с ягодицы.
- Брен…
- Сейчас. – Вытянул из-под Ника грязную, нашел в ногах скомканную, но зато чистую простыню. Все, можно спать.
Он уже чувствовал затягивающую поволоку сна, когда его бессовестно потрясли за подбородок.
- Ммм? – спать! Спать! Он уже почти.
- Слушай, ты же мне сейчас зад вытер.
- Завтра, Никки. Потом. – Ну, вытер, чему он удивляется? Раньше бывало, вылизывал. Спать!
Но Ник зашевелился и со второго раза, чувствительно толкнув Салливана локтем в бок, выбрался из их спального кокона. Сел на край кровати спиной к партнеру. Обиделся?
Со сном придется повременить. Брендон погладил согнутую спину, за бок потянул к себе.
- Ничего, ты спи, - тихо, сдавленно. – Я в туалет.
- Никки?
Тот нашарил полотенце и попытался завернуться в него. Брен не позволил.
- Никки, что?
Гарриган выпустил махровый край и, обернувшись через плечо, посмотрел на партнера. Потерянным, слишком больным взглядом.
- Прости меня, Брен. Не надо, - не разрешил подняться навстречу. – Просто послушай, ладно? Ты и так после всего, что было, считаешь меня долбанным истериком. Не надо, не спорь. Я могу быть другим, я могу стать для тебя нормальным, равноценным партнером – тем, кому ты сможешь доверять. Правда, могу.
Салливан помотал головой. Ему это почудилось?
- Да что с тобой?
- Но иногда я просто не в силах удержаться, - Николас, кажется, не заметил вопроса. – Знаешь, я ведь раньше никогда не позволял себе плакать при ком-то или вымогать объятия, поцелуи, секс. Маленький джентльмен должен вести себя прилично. И я вел. А ты, даже не спрашивая, взял на себя всю ответственность и никаких правил не установил. Вообще ничего не требовал, а только каждый день ласкал и говорил, что любишь, хотя совершенно не знаю за что вдруг. Я когда понял, что ты мне все позволяешь, стал вести себя, как капризный ребенок – просто потому, что мог. Это же так приятно: иногда побыть единственным, особенным, и чтобы тебя баловали. Я привык к этому. Уже даже перестал ждать, когда тебе надоест, и ты меня вышвырнешь со всеми капризами и проблемами. И привычно перетягиваю одеяло на себя: ты за мной ухаживаешь, словно у нас медовый месяц, уступаешь в спорах, делаешь, что ни попрошу, и секс всегда лучше, чем это вообще возможно. Ты прости, что я не такой, каким должен быть для тебя.
- Никки, – Брендон, наконец, попал в паузу и пытался подобрать слова. – Все же не так! Ты с чего это вдруг?
Тот пожал плечами, промолчал и еще больше сгорбился.
- Мы вместе. И у нас этот, как его, баланс! Ты вовсе не капризный. Ты…
- Игрушечный? – помог Ник.
- Идеальный, - убежденно продолжил Брен, сильнее потянув его к себе. – Ну, и немного игрушечный. Мне это нравится.
- Еще бы, - невесело улыбнулся ему Гарриган. – Вот только ты не спешишь рассказывать плюшевому коту о своих проблемах.
- Не понял?
- Ты мне не доверяешь.
- Да, откуда ты… ? Это из-за того, что я отказался попробовать втроем? Или потому что выкинул те кошмарные трусы?
- Нет, не в этом дело, - Ник поморщился. – Ты все обо мне знаешь, видел во всех видах, это я даже не о сексе, а о себе ничего не рассказываешь.
- Ну, как же! – Брендон удивился еще больше. – Ты ведь спрашивал, и я ответил, помнишь?
- Помню, - деревянно согласился Николас. – На десятилетие тебе подарили велосипед, ты всегда хорошо учился и на работе дружественная атмосфера.
- Вот. А ты говоришь, не рассказывал, - Брен оставил попытки утянуть его в постель и сам перелег ближе.
- Конечно, игрушечному любовнику – сказочные истории! – тон язвительный, а взгляд больной, переживающий. – Почему ты не сказал, что велосипед был подержанный и все время ломался, что друзей в колледже не завел, что одна гарвардская сучка на работе постоянно под тебя копает.
- Но откуда ты знаешь? – туше. Салливан часто забывал, что его Никки может быть таким проницательным.
- Не важно. – Ник запустил пальцы ему в волосы и рассеянно помассировал. – Я только хочу стать партнером, которому ты сможешь все это рассказать.
- Ты такой. – Брен позже выяснит, откуда тому столько известно.
- Пока нет.
- Я не хотел тебя расстраивать.
- Разумеется. Потому что я должен оставаться веселой игрушкой.
- Ты мой муж, Николас.
Рука в волосах замерла, а на карамельных губах появилась очень мягкая улыбка.
- Я бы хотел им стать.
- Ты есть. Я уже давно думаю о тебе так.
- Знаешь, - Ник помолчал, наблюдая за ним, выдерживая паузу. – Я тоже.
И хвост- Завтрак в номер, - сказал в трубку Салливан, наблюдая, как его супруг расправляет складки простыни.
- Вы имеете в виду ланч или обед, сэр?
Брен покосился на часы – ох, ничего себе!
Обед был съеден, после короткого перерыва на сон к первой скомканной грязной простыне присоединилась вторая, а затем и покрывало. И вот Николас нагой, прекрасный, податливый наглаживает ему живот и дышит в подмышку. В голове лениво мелькнула какая-то мысль, но когда так хорошо сосредотачиваться совсем неохота.
- Так ты доверяешь мне?
Было бы совсем хорошо, если бы не эти вопросы.
- Я же предлагал тебе быть сверху – ты отказался.
- Мне нужны другие доказательства, - Ник оставил засос ему на плече, хотя они договаривались не метить друг друга, пока будут ходить на пляж. – Расскажи о себе что-нибудь стыдное, грязное.
Он мог бы вспомнить немало стыдного, грязного даже омерзительного и тошнотворного, но совсем не хотелось вносить это в их тесный мирок. От таких вещей потом не получится отшутиться и забыть. Описать, как он пробовал аутоасфиксию или неудачный опыт с вибратором или как его посылку с порнухой по ошибке доставили соседке, и эта старая карга принесла ему открытую коробку? Всего лишь «частные» эпизоды, которые случаются у многих взрослых мужчин, но Брендона замутило от собственной слабости, трусости. Нет, это он не расскажет.
- Почему ты так странно отреагировал на этого Дага? – Гарриган почувствовал, как стало некомфортно партнеру, но если он сейчас отступит, то Брен так и закроется от него. Снова.
- Странно? – Салливан откашлялся.
- Да, мне так показалось. – Настаивать на обсуждении чего-то глубоко личного для Брендона Нику всегда было сложно и страшно. Однажды Брен отпустил себя и рассказал о Сисси, как же его тогда ломало! И Николас очень боялся, навредить, расшатывая эту без того неустойчивую конструкцию комплексов, сомнений, обид, но допустить, чтобы его теперь уже муж все держал в себе, он больше не мог. Хотя бы иногда, хотя бы с одним человеком нужно быть до конца откровенным.
- Ладно. – Что действительно странно, так это то, что для подтверждения доверия Никки требовал открыть нечто, способное убить всякую доверительность. – Знаешь, зачем я выходил утром?
- Кроме купания? – Ник придвинулся теснее, предчувствуя тайну.
- Да. Я хотел увидеть наших соседей, всю семью Дага. Раньше я с ними сталкивался, но не догадывался, что это они – мальчишка всегда их сторонился. А вот сегодня мать за что-то ему выговаривала на пляже. И я… ты не представляешь, какое это облегчение – я ее не знаю! Даже со скидкой на возраст.
- Ты думал…? – Гарриган приподнялся, изумленно глядя на партнера.
- Да. – Брен смущенно, словно извиняясь, улыбнулся.
- Но почему? Он же не похож, - Ник припомнил долговязую угловатую фигуру подростка, крупные черты. Не так уж и не.
- Я в его возрасте тоже искал зрелищ. Люди на отдыхе расслабляются, становятся менее осторожными, а я очень хорошо знал родительский дом, поэтому не попадался.
- С ума сойти.
Они долго молчали. Брендон уже сожалел, что разоткровенничался - Ник все еще не смотрел на него, видимо приходил в себя. Вдруг он почувствовал легкую щекотку – Гарриган где-то раздобыл небольшое перышко и водил им по его телу.
- Не надо, Никки, - попытался отогнать пытающую руку.
- Не буду, - тот задумчиво стал щекотать себя. – Спасибо, что ты со мной, Брен.
Уже стемнело, а они так и не выбрались никуда.
Николас проснулся от того, что стало прохладно, не открывая глаз, он натянул на плечо то, чем был накрыт и пошарил вокруг в поисках своей любимой грелки. Да где же ты?
Вот теперь он точно проснулся. Один. Это становится закономерностью, нехорошо.
Из ванной послышался плеск, Ник взглянул на часы. Самое время мыться – четверть пятого утра. Но черт его подери, если он не залезет в душ к Брену на этот раз!
Гарриган осторожно приоткрыл дверь, жаль муженек не поет в душе, голос-то приятный… Так.
- Ты что это делаешь?
В ванной много чего можно сделать при наличии фантазии – Ник сам в этом не раз убеждался. Но Брендон. Он там стирал. Вот просто стоял, скрючившись, над раковиной в одном белье и застирывал гостиничные простыни.
- Да… ничего особенного, - даже покраснел и отвел глаза.
- Но зачем?
- Мы их довольно сильно испачкали, - Брен не мог продолжать под его взглядом, поэтому закрыл воду и застыл, не зная, что делать.
- Так ведь есть же прачечная! Есть люди… - Николас хотел продолжить «которым за это платят», но вдруг понял. Понял почему Брендон проснулся ни свет ни заря, чтобы смыть сперму и лубрикант с постельного белья. – А можно, помогу? – Подошел поближе, просительно погладил замершего партнера по спине. – Буду пятна отыскивать.
Чистота и порядок в доме были непременным условием для Салливана: никаких тебе помою завтра или потом уберу. Однажды разозленный чем-то Николас провел эксперимент: ходил с бутербродом по квартире, роняя крошки и кусочки. А затем наблюдал с дивана, как любовник, ни слова ему не говоря, едва не на коленях все подбирает. Гарриган тогда разозлился еще больше на эту безответность. На то, что партнер чувствует себя с ним слугой.
Со временем ситуация немного выправилась: Ник мог показательно оставить на столе грязную чашку и получить за это ощутимый шлепок. Брендон научился наказывать его за нарушение порядка. Но оба понимали, что от детства в качестве «подай-принеси» это не поможет.
Так что теперь доктор Гарриган, сидя на краю ванной, копался в ворохе мокрого гостиничного белья и, найдя запачканный участок, протягивал его мужу. В конце концов, эти люди, которые им стирают, тоже чьи-то «Брендоны».
Для завтрака было еще рано, и они сразу отправились на пляж. Тот оказался совершенно пуст: киоски еще не открылись, никто не собирал банки и забытые полотенца. Салливан тут же оценил перспективы и потянул Ника на себя, укладываясь прямо на песок. Никки очень охотно устроился сверху, целовал все настойчивее, а затем провел раскрытой ладонью по его груди, животу, залез в брюки.
- Мы ведь не упустим такой шанс, а? – он хитро улыбнулся и прикусил губу.
- Могут увидеть, - слабо возразил Брен, вытягивая шею за поцелуем и слабея еще больше от того, как любовник прогибает поясницу под его рукой.
- Я хочу тебя, - шепнул Никки в его приоткрытый рот.
Какое там наказание в этой стране за гомосексуальный половой акт в общественном месте: тюрьма, заоблачный штраф, казнь? Мелочи, в самом деле! Брендон выполняет супружеский долг, и пошло оно все!
Свернутые полотенца под спину Нику, очень не хватало смазки, хотя они хорошо поработали вчера, и теперь получалось легче. Никки обхватил его ногами и больно вцепился в плечи - кое-кто нервничал, несмотря на свою показную смелость. Едва Брен приноровился и установил подходящий ритм, как партнер весь выгнулся под ним, задрожал и кончил, разрывая ворот его футболки.
Мягкий, ленивый после оргазма Николас улыбался в поцелуй, но отпускать не спешил.
- Ты же еще не. Продолжаем.
К тому времени, как на пляже появился кто-то еще, они оба уже имели вполне пристойный вид. Только у Ника не сходил со скул лихорадочный румянец удовольствия, а Брену пришлось выкинуть футболку.
- Ну, что окунемся?
Дальние буйки потеряли свое пугающее свойство для Гарригана, но он по привычке подержался за один, пока Брендон, захвативший маску, нырял неподалеку.
- ОЙ! – он, конечно, знал, чьи это шуточки, но, когда тебя в море кусает за пятку что-то невидимое, каждый захочет влезть на буек.
- Не буду! Больше не буду!- тот вынырнул рядом, смеясь и поднимая руки в знак мира.
- Ты! Дай только добраться до берега! – Николас без особой злости лягнул воду.
Чтобы искупить вину Брен доставил его на сушу.
Ник накренил зонт так, чтобы получить больше тени, и еще раз намазался маслом от загара везде, где смог достать. Вот вылезет Салливан, нужно будет его припрячь посодействовать в труднодоступных местах. Мимо прошли два прелестных кукольных создания, и он уже приготовился вздыхать им в след, но судьба приподнесла редкий в таких случаях подарок – девушки заняли соседние лежаки. Где их и накрыло волной шотландского остроумия. Гарриган сознавал, как это выглядит со стороны, но, во-первых, он физически не мог перестать флиртовать, если было с кем. А во-вторых, нанося масло на следующую пару симпатичных ножек, он больше заводился от мысли, что вот-вот муж возьмет его за ухо, и, извинившись перед дамами, отконвоирует в номер для допроса с пристрастием. Ради бешеной ревности и потерявшего над собой контроль Брена, он был готов пожертвовать ухом.
- Что это там? – девушка выпрямилась на шезлонге и вглядывалась ему за спину. В море.
Люди на пляже заволновались, куда-то пробежали двое парней в оранжевых жилетах, кто-то крикнул: «Он тонет!». И Николас, обернувшись, кинулся к воде. Он с трудом добрался до кромки – все время на пути кто-то попадался, кажется, он целый час преодолевал этот десяток метров. На мелководье спасатели просили всех выйти на берег, и Ника дальше не пустили. «Только бы не. Только не он. Господи, пожалуйста! Я больше никогда не взгляну ни на кого другого».
Маленький, по сравнению с качками из Службы, он метался перед человеческим барьером и, приподнимаясь на носках, высматривал в безразличной зеленоватой глади родную макушку.
- Сэр, туда пока нельзя. Сохраняйте спокойствие.
И тут он заметил Брена, тот выходил из воды немного правее и здоровенный спасатель его загораживал. Николас бросился бегом вдоль берега, спотыкаясь и отталкивая кого-то с дороги. «Жив».
Еще на бегу, он увидел, что Брендон тащил бледное в синеву тело. Кто-то протягивал аптечку и кислородную подушку. Но Салливан, едва выйдя на песок, перевернул свою ношу и потряс за ноги, тот закашлялся, и из него полилась вода. Парни в оранжевом подхватили, помогая, укладывая на носилки, ну, конечно же, это Даг. Кто еще? Ник резко остановился, зарываясь стопами в песок, ему вдруг стало стыдно кидаться мужу на шею перед толпой людей, и он, пройдя последние шаги, уткнулся ему в плечо, будто упал. Закрыл глаза, чувствуя, как Брен его обнимает за плечи, сейчас поднять бы голову, взглянуть в ответ, но Никки не мог открыть глаза.
Спустя несколько минут, они сидели рядышком на том же шезлонге, дети и взрослые снова купались, казенное полотенце, которое кто-то предложил Брендону, уже почти целиком перекочевало на Николаса, а тот все не мог выпустить руку партнера, хотя и маскировал это под массаж.
- Он сперва придуривался, а потом нахлебался всерьез. – Брен потер его пальцы в ответ. – Ты что так разволновался?
- Как тебе объяснить? – если он сейчас запретит партнеру вообще приближаться к воде, это будет очень странно?
Вмешалась третья сторона.
- Кхм, мистер, э, мистер, - перед ними мялся какой-то крепкого вида мужчина в «гавайских» шортах до колен.
- Салливан, это доктор Гарриган - представился Брен. Ладонь он протянуть не мог – за правую держался Ник. – Мы с вами соседи.
- Дуглас. То, что ты сделал для моего пацаненка, это хороший поступок для… кхм, - папаша смутился, но, судя по тому, как он отводил глаза от их с Николасом объятий, пропущенное слово не оставляло вариантов.
Гарриган посмотрел на этого поборника традиций, представил какой сюрприз ждет того в будущем от сыночка. И ему даже немного полегчало.
- Пойдем домой, - попросил он, прерывая монотонную речь Брендона о долге человека и гражданина.
В холле отеля Салливана отвлек администратор с прежней жалобой на «шум», а Ник, наконец, смог выпустить руку партнера и малодушно сбежал. Поднимаясь следом, Брен потирал намятую «массажем» ладонь и думал, стоит ли подшутить и сказать, что их выселяют?
Но войдя в номер, он перестал понимать, кто над кем собирается шутить. Возле постели стояли раскрытые чемоданы, в которые серьезный Николас совершенно серьезно закидывал их общие вещи. Хм?
- Хватит с меня отдыха, - белье комком полетело на обувь. – К черту море? – с отчаянной надеждой спросили Брена.
- У нас еще два дня тут оплачены и бунгало… - тот не знал хвататься ли за Ника или за одежду, которую он утрамбовывал.
- К черту бунгало!
- Но.
- К черту!
- Ладно. Как скажешь, – Брендон понял, что тоже устал. Ему, в самом деле, надоели эти постоянные битвы за здравый смысл и адекватное поведение. Может, и правда, все к черту? Он сел, а затем лег на кровать неплохо им послужившую, во всяком случае, последние сутки. Закрыл глаза, чтобы не видеть издевательств Гарригана над их гардеробом. Судя по звуку, Никки заталкивал свои ракушки поближе к его ноутбуку. Пусть. Он ничего не будет делать. Совсем ничего. А когда они вернутся домой, напьется в доску.
Постель прогнулась под весом еще одного тела.
- Брен, - легкий «чмок» в угол рта. – А ты сам что хочешь?
- Ничего. Если тебе надоело – давай уедем, - Салливан не менял позу и едва шевелил губами.
- Я же так, с горяча ляпнул, ты же знаешь, - Никки начал его поглаживать по лицу, взволнованный этой инертностью.
- Ты все собрал?
- Я назад разберу, ты только скажи! Брен? – объятие Николаса впервые за долгое время осталось без ответа, и он, испугавшись, залез на партнера, обхватил всего. В этом положении и заснул.
Брендон дождался, когда дыхание мужа станет ровным и спокойным, осторожно сместил его на постель и, наконец, обнял. Тихо поцеловав своего Чертополоха в висок, Салливан улыбнулся – тоже мне манипулятор. Они остаются. Море. Никки.
Брендон/Николас
Флафф, энца, и т.п.
Писалось для тинду.
часть1 3000словУже на стадии подготовки к совместному отпуску начались проблемы. Прежде всего, выяснилось, что у них совершенно разные взгляды на то, каким должен быть этот самый отдых. Брендон считал, что стоит снять бунгало, коттедж, палатку, вигвам, шалаш – что-нибудь небольшое и в достаточном удалении от прочих отдыхающих. Хотелось покоя, уединения, чтобы без сотовой и интернет связи, без очереди к шведскому столу, без лишних лиц.
Николас же притащил кучу «тропических» рекламок и пытался соблазнить его возможностью провести время с максимальным комфортом в крупном отеле со всеми полагающимися «звездами». Понимая, что никакого «экстрима» после такого года не требуется, он упирал на то, что это будет «тихий семейный отель».
В конце концов, решили, как это у них часто бывало, остановиться на соломоновом компромиссе – неделя семейного отдыха со всеми удобствами, бассейном, баром и экскурсиями. И неделя дикарями.
В отель они прибыли ночью, и Ник несколько раз обратил внимание Салливана на то, как спокойно и тихо здесь. Тот покивал, соглашаясь – место действительно приятное по первому впечатлению.
Утром Брен проснулся с еще тяжелой после перелета головой, но почти сразу был вознагражден за сговорчивость видом спящего рядом Николаса. Тот лежал на боку, спиной к нему, подтянув одно колено к груди, легкая простыня едва прикрывала бедра. Будь благословен субэкваториальный климат и солнечный свет, из-за которого тонкая ткань становилась почти прозрачной и больше обещала, чем скрывала. «А ведь мы пока не отметили приезд», - с этой мыслью Брендон придвинулся. Что-то подобное он и предполагал, поэтому тюбик со смазкой находился в кармане брюк, а не в чемодане под грудой вещей, как это случается в самый неподходящий момент.
- Никки.
- Ммм уже утро? Ну, почему так быстро?
Гарриган попытался натянуть подушку на голову, а когда Брен замер, думая, что, наверное, стоит оставить его пока в покое, заерзал, сам придвигаясь к любовнику.
- Ты что-то собирался делать? – Ник чуть выгнулся вперед, простыня бессовестно сползла.
- Да знаешь, хотел прогуляться, осмотреться, - Брендон подтянул ее обратно, но затем погладил тело, скрытое тканью, чувствуя, как оно отзывается на прикосновение. – Может, позавтракаем в номере? – поцелуй в лопатку, плечо, нарочно выгнутую для него шею. – Никки?
- Мне кое-что нужно до завтрака, - хитро улыбнулся из-под подушки Гарриган и потерся задом о пах любовника. – Совершенно необходимо. Иначе у меня не будет аппетита.
- Не могу этого допустить, - Брен прихватил губами каштановые прядки и взялся за тюбик с лубрикантом.
- Мама, мама! Смотри, там дяди целуются! – неизвестно, на каком языке кричал ребенок, но смысл слов был более чем понятен.
- Какого… - Салливан чуть не поседел от неожиданности. А Ник только и смог, что ухватиться за простыню, которой тот его накрыл до подбородка.
Отель оказался, действительно очень большим, и из окна одного углового номера вполне можно было подглядеть, что творится в другом. Вот только ночью они этого не заметили. Скатившись с постели, Брен ползком добрался до окна и закрыл жалюзи. Знакомиться с соседями пока не хотелось.
- Пойдем сегодня на море или обойдемся бассейном? – рассеянно спросил Николас, без всякого аппетита мучая вилкой несчастный омлет.
- Еще только семь, может, на пляже свободно, - подложил ему в тарелку свой бекон. – Не бери в голову, все выглядело довольно прилично, просто как объятия.
- А если бы ребенок подождал немного?
- Но этого же не случилось, а мы теперь будем осторожны, ну? – Брен наколол кусочек омлета на свою вилку и, шутя, пытался покормить его.
Они вылезли из воды только через час с лишним, за это время людей на берегу заметно прибавилось, и свободных шезлонгов было не найти. Плавал Ник весьма хорошо, но до Брендона ему было далеко – тот чувствовал себя в воде так, словно удачно прятал жабры под футболкой. Доплыли до дальних буйков, и Николас ухватился за один – с непривычки оказалось нелегко. Брен успел дважды довольно глубоко нырнуть, пока он отдыхал.
- Обратно?
- Ты, - Ник нервничал. Берег не видно, спасательных катеров тоже, а он не был уверен, что ему хватит сил. – Ты чертова акула.
- Хочешь, прокачу? – Салливан, кажется, ничуть не устал.
- А не укусишь?
- Укушу, но потом, и тебе понравится. Держись?
- Признайся, ты в школе занимался плаванием! – Николас все же греб, хотя в этом как будто не было необходимости.
- Нет, но школьниками мы часто купались с друзьями, ну и спорили о всяком: кто быстрее, кто дальше, а в колледже я одно время входил в сборную.
- И что потом? – Ник уже видел берег и людей, это успокаивало.
- Потом? Ничего.
- Ты не стал заниматься профессионально? Почему? – ему казалось, что так естественно – увлечься тем, к чему есть способности.
- Мне пришлось, - Брен отфыркнулся. – Сосредоточиться на учебе.
Слышать, когда партнер обманывает, Николас научился давно и тогда же научился не настаивать в подобные моменты.
После купания Ника слегка мутило, и он поднялся в номер, а Брендон решил прогуляться, чтобы не будить и заодно поискать подходящий ресторан, куда можно будет выбраться вечером. Вдоволь пошатавшись по солнцепеку, он вернулся на территорию отеля, мечтая прилечь. Шезлонг в тени и куча популярных журналов пришлись как нельзя кстати. Брен лениво, через строчку почитал о чьей-то личной жизни, полной проблем и разводов, оценил прелести нескольких то ли певиц, то ли актрис, и вдруг заметил, что за ним наблюдают. Неудавшемуся шпиону, который таращился на Салливана, было лет 11-13, и он очень смутился, когда его обнаружили.
За ужином отдохнувший Николас, не стесняясь партнера, перемигивался с чьей-то не то старшей дочкой, не то молодой женой. Брен краем глаза убедился, что девушка не опасна, и спокойно продолжил делить стейк на равные кусочки – пусть Никки играется, на том «поле» ему ничего не светит. Когда объект его страсти в сопровождении «папочки» покинул зал, Гарриган даже приуныл, но ненадолго. Следующей дамой сердца стала скучающая соседка справа. И вот тогда Салливан напрягся – под тридцать, без кольца, взгляд хищный, по-видимому, считает их приятелями, которые ищут девочку на двоих. Пора уводить Николаса.
- Куда мы торопимся? Давай еще посидим.
Но Брендон уже поднялся, ожидая его.
- Еще немного? – с надеждой попросил Ник. – Я тут подумал, а если…
- Нет.
- Ты даже не дослушал!
- Нет, Никки, мы не будем этого делать.
- А мы точно об одном и том же? – он покосился на заинтересованную дамочку. – Можно найти кого-нибудь тебе по вкусу.
- Уходим, - было бы круто уйти, не оборачиваясь, и чтобы Гарригану пришлось догонять. Но выпускать его из поля зрения Брендон не собирался.
На улице оказалось по вечернему прохладно, Николас шел рядом, иногда переходя на бег, чтобы поспеть за его быстрым шагом, а затем взял под руку, когда стало понятно – они шли не в ту сторону.
- Пройдемся перед сном? – с опозданием предложил Салливан.
- А ты зря обиделся, - вдруг с жаром заявил Ник, очевидно, так и не решивший признать за собой вину или нет. – Я, между прочим, собирался только смотреть, ну или не только…
Странно, но от этой милой лжи и попытки умаслить его Брену стало немного спокойнее, легче.
- Я покажу, но тебе одному.
Третьего или третьей в их постели не будет. И Брендон вовсе не ревнив.
Пока же он получил в свое распоряжение желающего добиться прощения Николаса. За то время, что они плутали в поисках отеля, нарочно ни у кого не спрашивая дорогу, Ник прощение заслужил, и, отмечая это, они полночи целовались у бассейна. А когда добрались до номера, и Брен уже предвкушал то, что любовник категорически отказался делать на шезлонге, то Никки заснул, стоило ему отвлечься.
На следующий день едва Ник ушел за напитками, как Брен снова заметил вчерашнего мальчишку, тот стоял неподалеку с банкой сока и смотрел на него. Вероятно, подросткам здесь просто скучно.
- Привет, меня зовут Даг, а тебя? – спросил ломающийся голос.
Брен отнял от лица журнал, под которым начал задремывать. Мальчик находился совсем рядом и пялился на его шорты. «Твою ж мать!» - Салливан спешно положил раскрытый журнал туда, куда тот смотрел.
- Что тебе… то есть привет. – Шорты довольно свободные, все скрадывают и ничего кхм «выдающегося», только мальчишка зачем-то глазел на него, а Брена это смущало.
- Я спросить хотел, - новый знакомый присел на соседний шезлонг, развязно покачал ногой из стороны в сторону. – Тот парень, что ушел, твой друг?
- Да, что-то вроде, мы живем вместе, - ответил слегка сбитый с толку Брендон. Заниматься сексуальным просвещением чужих детей он не собирался, да и в таком возрасте пора бы уже многое знать.
- То есть вы любовники? – серьезно спросил мальчик.
- Он мой муж, - странные вопросы, но вроде бы пока получалось давать приличные ответы.
- Тогда ты его жена?
- Нет, мы оба мужья, так бывает.
- А почему ты не нашел себе нормальную жену?
- Знаешь, как тебя, Даг, кажется, тебя ищет мать.
- Нет, не ищет. Ведь педиками становятся, когда девчонки не дают. Тебе что не дают девчонки?
- С этим все в порядке, - Брен уже был готов позорно сбежать от чужого любопытства.
- Тогда почему? Или с парнем это тоже приятно?
Кажется, именно из-за этого вопроса Даг и подошел к нему – спросил быстро и сразу покраснел.
Брен оказался перед дилеммой, судя по говору, мальчик из небольшого города, какой-нибудь Оклахомы или Алабамы, оттуда, где о толерантности к чужой ориентации, конечно же, слышали. Но и только. А судя по сложению, он совершенно не «спортсмен», хотя вряд ли заучка – обычный, среднестатистический подросток. Салливан сам был таким же двадцать с лишним лет назад. Так что делать, напугать, чтобы тот на короткое время потерял этот свой отнюдь не невинный интерес или сказать да, это приятно?
- Дело не в том, какого пола твой партнер, важно, что ты к нему чувствуешь, - так получилось более обтекаемо, хотя и до тошноты банально.
- И что чувствуешь ты?
- Я люблю Николаса.
Подросток скривился. Помнится, Брендон тоже весьма скептически относился к этому понятию и думал, что будет употреблять его только под принуждением. Теперь же он не мог объяснить тинейджеру, которого рвал на части направленный сразу во все стороны «зов», что однажды у этого слова просто взял да и появился смысл.
Ник, отвлекаясь по дороге на все, что могло флиртовать, принес им коктейли.
- Кто твой юный приятель? – поскольку Даг занял его место, он сел у Брена в ногах и протянул ему напиток.
- Даг – Николас, - Брендон поднял солнечные очки на макушку, взял высокий стакан, запотевший от холода.
- А я видел, как ты клеился к барменше-блондинке, - плохо изображая невинную неосведомленность, заявил мальчишка Нику и с ожиданием покосился на Брена.
- Чтооо?! - Гарриган даже поперхнулся от неожиданности. Каков поганец, а?
- Значит, вот как ты проводишь время у меня за спиной? Ай яй яй! – Брендон сделал глоток ледяной кислятины, заломило зубы. Он вернул очки на нос.
- Брен! – Николас был смущен и возмущен одновременно.
Но тот успешно делал вид, что терки этого детсада его не касаются. Он слепо-глухой. И вообще спит. Хотя, конечно, не мог не почувствовать, как Ник обнял его поджатые, чтобы хватило места любовнику, ноги и положил голову ему на колени.
Доктор Гарриган-младший показал едва знакомому подростку язык. Даг капитулировал.
- Так о чем вы говорили с этим малолетним засранцем?
- А барменша дала тебе ключ от своего номера?
- Перестань, зато она сделала нам скидку!
- Так ты не просто гнусный развратник, а еще и развратник корыстный. С кем я живу? – без малейшего недовольства посетовал Салливан.
- Ах, так! Мои поклонницы хотя бы совершеннолетние, не то что у некоторых! – Николас покусал колено, на которое опирался. – Но я понимаю этого мальчишку – здесь кроме тебя не на кого глаз положить.
Брендон оглянулся – в такую жару никто не купался, а зонты и кусты загораживали их от остальных. Он резко раздвинул колени, и Ник, ойкнув, рухнул на него.
- А ты, надо полагать, искал на кого бы положить свой глаз?
- Возможно, - наглея, заявил Гарриган и сморщил успевший сгореть нос.
До номера они добрались быстро.
Брен начал тискать любовника сразу, как за ними закрылась дверь. Тот сначала расставил ноги, давая лучший доступ, а затем напомнил об окне. Закрыв жалюзи, Салливан по пути выдернул телефонный шнур из розетки.
Никки, раскинулся на постели, неспешно расстегивая рубашку, но поймал зачарованный взгляд партнера и погладил себя, призывно облизываясь. Если у Брена и была мысль наказать провокатора, то сейчас ее разом не стало. Растворилась, пока он спускался поцелуями от губ с лаймовым после коктейля вкусом к беззащитному животу. Подразнил языком впадинку пупка и понял – он хочет Ника таким, так. Похлопал по бедру, и Николас приподнялся, помогая стащить легкие летние брюки вместе с бельем. Стоило дать понять, что он намерен отсосать, и Никки согласно вцепился ему в плечи, потянул на себя. Брен снова угадал и даже заулыбался, радуясь, что так совпало. И приступил к делу.
Ник рвано дышал, комкал в пальцах его футболку, подтягивая ее выше, открывая Бренову спину. «Он смотрит», - догадался Салливан и тут же убедился – да, смотрит, причем, таким взглядом, словно это не минет, а чудо какое. Николас признался как-то, что ему никто раньше не отсасывал – все сплошь приличные девушки попадались, а если бывали неприличные, то их, очевидно, облагораживало влияние Гарригана. Словом, эти девушки многое упустили. Брендон же специально для любовника освоил «глубокую глотку», потому что на эту ласку Ник реагировал особенно остро. Рвался так, что приходилось держать, поднимался на пятках, скользил стопами по постели, вскрикивал и ругался. Никки.
Но смотрел Николас вовсе не на то, как он старательно облизывает и заглатывает. Никки смотрел на его спину, как напрягаются мышцы удерживающих рук, как невольно трутся бедра о матрас. Брен расстегнулся потому что, во-первых, уже было больно, а во-вторых, Ник издал низкий глухой стон, видя, как он обнажается. Никто так не реагировал на его тело: плоская задница, торчащие ребра, сутулость офисного червя. Случайным партнершам, перед которыми Салливан редко раздевался, или проституткам с которыми можно все, за что заплатил, не было до этого дела, да и вряд ли они что-то замечали. А Николас видел, знал, и ему это нравилось. Он разглядывал Брена так, словно едва удерживался, чтобы не облапать, дотрагивался, тискал с удовольствием, будто тот был обладателем самых аппетитных форм. Возможность обнажиться для того, чье мнение для тебя имеет значение и увидеть, что любовник возбужден, смущен, но не может отвести взгляд, оказалась на редкость острой приправой для их отношений. А приправу следует добавлять так, чтобы не испортить вкус блюда.
Ник был на грани и уже без обычной деликатности толкался ему в рот, когда в дверь постучали. И снова. Салливан даже не подумал замедлиться - невозможно оставить Никки в такой момент. Под перестук он взял глубже, сжал горлом, и любовник просто взвился над постелью, кончая, а затем сладко затих.
Брен привел себя в порядок, как получилось, и приоткрыл дверь. Администратор, типичный «Бэрримор» средних лет, повидавший всякое, ровно поинтересовался все ли у них в порядке и объяснил, что от соседей поступила жалоба на «странный шум». Утирая струйку спермы в углу рта, Салливан пообещал быть тише, хотя по-настоящему они здесь еще не шумели.
- Кто там? – Николас завернулся в простыню и смотрел на него, как белек.
- Соседи оценили твой голос.
Ник смущенно накрылся с головой. Оставалось только провести ладонью вдоль скрытого под тканью тела. Медленно, чтобы прочувствовать его тепло и дрожь.
- Ты хочешь? – из укрытия высунулась лохматая макушка.
Конечно, он хочет, но Никки сейчас такой сонный, ленивый, что жаль тормошить, а Брен предпочитал, чтобы во время полноценного секса любовник кончал под ним.
- Дай руку.
Николас выпутался из простыни и легко, дразнящее погладил его по бедру, соскальзывая пальцами, куда следует. Хотелось большего, но Гарриган правда устал и, к тому же так жарко, что совсем нет сил настаивать.
- Как нам теперь быть?
- В смысле?
- В смысле, с соседями – им же все слышно.
- Ну, можно запереться в ванной и зажимать друг другу рты, представляя, что мы в каком-нибудь тоталитарном государстве, где нас могут расстрелять, если обнаружат. Можно пойти ночью на пляж. Можно заплыть подальше.
- Серьезно? Как ты себе это представляешь – ведь обратно тоже нужно доплыть и совсем без опоры это…
- Тебе понравится…
Вечером они ужинали на балконе небольшого ресторанчика, где подавали местные блюда. Уютно маленькие столики из дерева, освещение фонарями и свечами располагали к спокойствию и созерцанию. Брендон время от времени посматривал на город. Раньше этот свет в окнах означал, что где-то живут люди, которым есть для кого зажигать его, есть кого ждать. Но люди всегда были «там», а Брен оставался «тут», и расстояние казалось непреодолимым. Теперь же Салливан рассматривал маячки чужой жизни и не чувствовал той обособленности, отчужденности, что была прежде. Ник снова задел его ногой под столом.
- О чем задумался?
- Ты когда-нибудь заглядывал в чужие окна? – это просто сорвалось с языка, бессмысленный вопрос. Доктор Гарриган и вуайеризм. Или не вуайеризм, а что-то другое, еще более жалкое.
- В окна? Зачем?
- Чтобы что-нибудь увидеть, - только Салливану приходилось красть мгновения чужой близости. Но теперь ему это не нужно, и пора сменить тему. – А ты как держишься без своих книг, нет ломки?
- Открою страшную тайну, - пригибаясь к столу, шепотом проговорил Ник и, изловчившись, стащил у него с тарелки кусочек. – Я жульничал. Да здравствует Wi-fi!
- Трех дней не прошло, а ты уже сорвался, - Брен придвинул ему остатки своей порции - пусть копается. – Если бы я так же бросал курить, ты бы распилил меня пополам без волшебного ящика.
- Кстати, насчет трех дней. Я по-другому рассчитывал прожигать свободное от работы время, - Николас смущенно потер скулу, взглянул, нет ли посторонних слушателей. – Все что мы тут успели сделать, было впечатляющим, но я скучаю по…, ты понимаешь. Мне нужно тебя.
Неизвестные, зажигающие вечерами свет в своем доме для других неизвестных, не интересовали Брендона ни в малейшей степени.
Они шли к отелю, Никки, наплевав на встречных людей, обнимал его за талию, а в лифте и вовсе запустил ладонь в задний карман Бреновых брюк. Пожилая пара англичан с неодобрением посматривала на них. Пока он искал магнитный ключ, Ник прижимался сзади и лез под рубашку, а через порог Салливан перешагнул с уже расстегнутой ширинкой. Фокусник, блин.
Окно загорожено, кровать близко, но пол оказался еще ближе. Николас опустился на колени и потянул Брена за собой. Правильно, а то еще будут жалобы на «странный скрип». Никки быстро избавился от одежды и теперь в полумраке будто светился, нельзя ему загорать с такой кожей, совершенно нельзя. Выдавив в ладонь сразу полтюбика, Брендон щедро смазал любовника, без подготовки вышло грязно, негигиенично, но резинку он надевать не станет. Вот сейчас только растянет получше и…
Странное какое-то пакостное ощущение, будто за ними наблюдают. Салливан вполне понимал, что ничего подобного не происходит - они одни, но скребущее чувство не отпускало, может этот незнакомый запах духи горничной, освежитель, кондиционер?
- Подожди. Подожди секунду, – ему просто необходимо убедиться своими глазами, что здесь никого нет и успокоиться, наконец.
Выпустить из рук Николаса, который, охая, насаживался ему на пальцы и подтягивал к себе за бедро, было чертовски сложно. Но ему нужно убедиться. Брен сделал два шага в комнату, сказал себе: «Вот видишь, ни…» Он бы выматерился, но это оказалось как удар битой по затылку – нет слов, нет мыслей. За стойкой с телевизором прятался Даг. В темноте можно было различить только контур тощих конечностей и сгорбившейся фигурки, но Брендон опознал его тем чутьем на чужие тела, что так хорошо ему служило.
- Ник, прикройся.
- Что? Мы же…
- Прикройся чем-нибудь – у нас гость.
- Ты… Да какого…- Николас стащил с постели покрывало, завернулся в него и зажег свет. – Что?!
- Выходи, - застегнуться Салливан не смог бы при всем желании, поэтому только натянул белье и скрестил руки на уровне паха. – Что сидишь?
Мальчишка смотрел круглыми от страха глазами то на него, то на Ника.
- Поднимайся и вон отсюда, ну?! – Брен понимал, что лучше не пытаться вытащить мелкого засранца за шкирку. – Эй, ты слышишь?
Даг вскочил с места и в миг оказался у двери, тупо дергая ручку. Но когда Брендон открыл, он вдруг развернулся и встал в проеме, глядя на него и комкая свою футболку.
- Мы никому не скажем. Никому, - Салливан постарался сказать это как можно увереннее.
Даг дернул головой и попятился в коридор, а потом рванул так, будто за ним гнались.
- Что это сейчас было? – после пяти минут молчания спросил Николас.
часть 2Спустя час и изрядно опустошенный мини-бар Ник попытался расслабить партнера массажем - он еще думал вернуть настрой хотя бы частично. Но Брендон дернулся от его прикосновения, затем, правда, поймал желавшие приласкать руки и целовал их несколько дольше и отчаяннее, чем требовалось для извинения. Николас пересел к нему на колени, позволил гладить себя, зная, что Брену это помогает.
Чувствуя, как дергается под ним чужое бедро, он вспомнил, что когда-то его раздражало это нервное притопывание, которое Салливан за собой даже не замечал. Нужно поговорить, отвлечь.
- А помнишь, я когда-то заявлял, что люблю детей?
- Помню, - сухой смешок. – Ты тогда целую теорию развернул.
- Так вот забудь. Терпеть их не могу! – Ник подождал, не подхватит ли тему Брен, но тот снова замкнулся и только неловко гладил любовника по спине. Из-за этой неловкости, того, как Брендон тыкался лбом в его плечо, Гарригану хотелось плакать и убивать одновременно. От бессилия. – Что из них только ни вырастает! Вот вроде бы обычный подросток, а взял и запросто влез в чужой номер, нужно еще проверить на месте ли деньги, кстати. Надеюсь, его родители сторонники телесных наказаний.
- Он ничего не украл, - Салливан неубедительно имитировал ласки.
- Конечно, он из тех, кто просто подсматривает, - съязвил Ник и осекся, вспомнив странный вопрос партнера в ресторане. «Ты когда-нибудь…» - Хочешь, завтра закажем ту здоровущую рыбину, как она у местных называется?
Он еще некоторое время болтал на произвольную тему, интересуясь иногда, не затекли ли у Брена ноги. Наконец, того вроде отпустило.
- Давай спать?
- Да, пора, - Брендон спустил ладонь, невинно лежавшую до того момента на плече любовника к его паху – это не просто касание или ласка.
- Может, просто спать? – Николас отстранил проверяющую руку. Да, у него стоит на объятия, тесноту и запах, но сегодня лучше перетерпеть. Раньше он считал, что целебный секс может помочь кому угодно, но когда Брендон бывал чем-то захвачен, как сейчас, то действовал механически, без должной увлеченности, без полного ощущения происходящего. Ник удивлялся этой особенности, шепотом ругал шизотимиков и старался все проблемы решать до постели, чтобы не нарушать хрупкую атмосферу интимности. – Я что-то не в настроении, извини.
Гарриган постарался не заснуть, ему нужно было увидеть партнера сразу после пробуждения, убедиться, что нелепый случай остался позади. Чтобы Брен улыбнулся, приятно удивленный его ожиданием, чтобы, приглаживая лохмы Ника, назвал его Чертополохом, а затем вставил пожестче. Сейчас Николас согласился бы на любую позу без смазки и при свидетелях, единственное условие - с Брендоном. Это самая настоящая потребность. Нечто похожее на голод, каким он бывает на третьи-пятые сутки, когда становится больно везде и дьявольски страшно.
Обычно подвижный и беспокойный он позволял себе ворочаться не чаще, чем раз в 20-30 минут и следил за дыханием – ровное и глубокое. Стоило забыться – и Салливан начинал просыпаться «тоже», Ник и не представлял, насколько чутко тот спит. Уже рассветало, и скоро его усилия будут вознаграждены. Николас прекрасно запомнил розовую полоску света, между жалюзи, так и оставшимися загнутыми после того, как в номер залез чертов мальчишка. А потом он открыл глаза, но Брена уже рядом не было.
Тот вернулся спустя полчаса, хотя отсутствовал явно дольше. Ник услышав, как открывается дверь, пулей метнулся в постель - может еще не все потеряно.
- Ты уже проснулся? Завтракать? – Салливан выглядел уставшим, даже выдохшимся, взглянул на него мельком и прошел к шкафу с одеждой.
Вот так и никакого Чертополоха.
Гарриган накрылся с головой, желая проснуться в другом месте. Условие прежнее – с Бреном, который его хочет.
- Никки?
Это уже немного лучше.
Вот бы ответить что-то ребячливое, вроде «ты ушел без меня» или «я объявляю голодовку», ну и, конечно, «ты меня больше не любишь». Удивительно, как иногда хочется осознанно ляпнуть в серьезной ситуации какую-нибудь ерунду.
- Где ты был? – Николас взрослый, он, можно сказать, женат и должен соответствовать статусу. Он понимал: Брендону не нужен в довесок еще один мальчишка, поэтому фраза «или мы сейчас трахнемся или я сойду с ума» тоже не прозвучала. Хотя она-то ерундой не была.
- Плавал. Устроил себе кросс на хрен-его-знает сколько метров, - Салливан провел ладонью по еще мокрым волосам и щелчком отправил в лицо любовнику соленые капельки. А затем поймал обе подушки, которыми Ник отомстил за воду. – Думал, успею, пока ты не проснулся.
- Это я соня? – Гарриган с облегчением почувствовал, что можно немного возмутиться, и поискал еще что-нибудь годное для полета. Он же всю ночь не спал! Свесился с кровати, подбирая сандалию – подойдет.
- Да, и иногда причмокиваешь во сне, - Брен скрылся в ванной, улыбаясь и изображая то самое чмоканье.
Иди к нему. Иди сейчас же!
Николас пригладил волосы, захватил смазку. Трусы – лишнее. Он выдохнул, глядя на дверь в его личный рай.
И тут зазвонил телефон. Мама. Она не разговаривала с ним с тех пор, как он вернулся к Брену. Если он не возьмет трубку, следующий шанс ему предоставят нескоро. Черт-черт-черт! Задержись она хоть на пять секунд, ему было бы плевать, кто звонит.
- Прости, - прошептал Ник двери, которая начала расплываться перед глазами от злых слез. – Здравствуйте, миссис Томас Джеффри Гарриган матушка…
Брендон не стал задергивать занавеску в душе – все равно к нему вот-вот присоединится Никки. Взгляд, которым тот проводил его, мог означать только это. Брен встал под воду, нужно быстрее смыть морскую соль. Вот сейчас. Сейчас. Салливан удивленно посмотрел на дверь и закрыл кран, может любовник решил дождаться его в постели? Но нет, теперь без шума воды он слышал, как Николас с кем-то говорит по телефону. Что ж, если Никки не хочет, то кто он такой, чтобы настаивать? Брендон почувствовал, как его низводят из положения мужа до ебаря по случаю. Глупость, конечно, снова обида на пустом месте. Ранее он не понимал, откуда оно возникает, это чувство обделенности, почему в какие-то моменты начинает казаться, что они с Николасом совершенно чужие, и время, все пережитое вместе не имеет значения. А успокоить себя он мог только тем, что нужен Нику, не то чтобы совершенно незаменим, но ведь нужен? И вообще, это исключительно его домыслы. Николас ласков, чаще в хорошем настроении, удовлетворен, ценит его усилия - это ли не показатель счастливой совместной жизни? Салливан не знал ответа на этот вопрос, зато он четко осознавал, что теперь, когда есть прецедент, Никки может уйти. Но одно дело уйти от любовника, с которым сколько бы ни прожили, вы все равно остались соединены только постелью и совсем другое – бросить человека, являющегося твоим мужем. Этот статус - хотя бы иллюзия стабильности.
Бумага снова оказывалась сильнее того, что сказано, испытанно, прожито двумя людьми. Иногда Брендон смеялся над этой идеей, вспоминал свои прежние доводы и вроде бы почти убеждал себя, что им не нужны «брачные цепи». А затем наступал один из таких вот моментов, и ему страшно, до паники и чего-то давящего в груди хотелось официального, закрепленного в документе права на Николаса. Хотелось, чтобы Никки носил его кольцо, не снимая.
А началось все не так давно, они смотрели новости, где мелькнул репортаж о бракосочетаниях гомосексуальных пар, Ник пофыркал и спросил Салливана, намерен ли тот жениться, когда им обоим будет за пятьдесят, как тем парам. Брен в том же легком шутливом тоне ответил, что он-то хоть сейчас. И слово за слово все перешло в шутку. А затем однажды, встретив своего коллегу в ресторане, Николас представил Брендона своим мужем. Возможно, опять шутя, но тот с тех пор не мог перестать думать об этом. Ему хотелось снова услышать, как Никки произносит «муж, мой муж, супруг». Он так этого хотел, столько раз представлял, что невольно стал болезненнее воспринимать мелочи, которые, по его мнению, могли пошатнуть желанный статус.
Для обиды не было повода.
Черт! Порезаться безопасной бритвой! Давно с ним такого не случалось.
Одетый Николас сидел на заправленной постели и крутил в руках телефон, он даже не заметил порез Брена. Что-то случилось.
- Кто звонил? – Брендон не мог обижаться на него такого.
- Мама, - Ник опустил голову.
- Хм, и как они? – теперь все понятно, хотя как раз отношения партнера с родителями Салливан понять не мог. Те будто нарочно мучили сына – еще раньше после каждого такого звонка Николас долго приходил в себя, хуже спал, мало ел и вяло отвечал на ласки. Брен многое мог бы простить этим людям, но не то, что они вгоняли его Никки в депрессию.
- Отец попал в аварию.
- Сильно пострадал? Едем к ним? Я закажу билеты? – на самом деле он волновался только о Нике. Ну, и немного о том, что наступила пора встретиться с Гарриганами лицом к лицу. Как бы там ни было, одного он его не отпустит.
- Нет.
Брендону, который уже прикидывал, есть ли рейсы с минимумом пересадок, показалось, что он ослышался. Как бы ни вели себя его родители, Николас был к ним очень привязан гораздо сильнее, чем, по мнению Салливана, они того заслуживали.
- Только сотрясение. Идем завтракать или сразу купаться? – ровный, тихий, дрожащий от напряжения голос.
- Никки, может лучше…
- Господи! Да какого черта все говорят, что для меня лучше?! Почему я не могу делать то, что сам хочу?! – Гарриган швырнул телефон в стену и, вскочив с кровати, наступал на Брена со сжатыми кулаками и белыми от ярости глазами. – Я долбанную уйму дней ждал этот гребаный отпуск! Я хотел трахаться с тобой днями напролет! Так какого же какого… - он бессильно ударил Брендона в плечо и зарыдал.
- Никки, ну, что же ты, Никки… - Брен укачивал его, все еще воюющего, в объятиях, целовал волосы на макушке. Это все напряжение последних дней. Дети, звонки, совпадения – этого было слишком много. – Ты просто устал, дай-ка я… - поднял, отнес судорожно вздыхающего Ника на постель, придавил собой. – Ты мой маленький шотландский Чертополох, моя kisunia скажи, что ты хочешь, скажи, и мы это сделаем.
На «Чертополохе» Николас перестал брыкаться и теперь задерживал дыхание, пытаясь успокоиться, Брендон помог поцелуем, гладя его по голове, плечам. Ник несильно прикусил чужой язык и отстранился, блестя влажными глазами, затем взял руку Брена и заворочался, пытаясь положить ее себе на задницу.
- Пожалуйста, давай займемся сексом. По-настоящему. Пожалуйста, ты же видишь, я с ума уже схожу! – у него дрожали губы.
- Мы сделаем так, как ты захочешь, Никки, - он стащил с любовника шорты с трусами и к обоюдному удовольствию помял ягодицы.
Николас обхватил его за шею и потянулся целоваться, тут же снимая с Брендона полотенце, лаская, наглаживая везде.
Подготовка прошла в спешке, потому что Ник требовал начать поскорее, и на себя лубриканта Брену не хватило – под рукой оказался только начатый тюбик, пришлось воспользоваться слюной. Никки тоже сплюнул ему в ладонь, а потом перевернулся, вставая на четвереньки. После недолгой приятной возни Брендон, придерживая и себя, и партнера, насколько смог медленно вошел. Ник дергался и шипел, чтобы он двигался быстрее, и очаровательно затих, стоило Салливану лечь ему на спину. С упором на руки получился идеально тесный контакт, и при этом можно было куснуть Занозу, наказывая за ценные указания. Каждое движение, дыхание любовника Брен чувствовал своей кожей, амплитуда небольшая, но пока в самый раз. Он легко покачивал бедрами и старался отвлечься от вздохов, стонов и ответных толчков Николаса – в голове уже образовалась тягучая пустота, еще немного и сорвет тормоза. Пришлось разогнуться, чтобы уменьшить количество соблазнов. Не сильно помогло. Никки потянулся за ним, но лег обратно после особенно удачной фрикции.
Подожди немного, я понял, что ты хочешь.
Та поза была их любимой, не самая удобная, требующая много терпения, сил и хорошей подготовки, она стала их первым разделенным удовольствием.
Брендон менял ритм, угол, сосредотачиваясь на правильности, техничности действия, прижимал к постели, пытавшегося подняться любовника, нет – мужа. Еще рано, Николас туговат. Не считал время, забыл обо всем, что недавно казалось таким важным, но на деле было всего лишь житейской шелухой. Забыл обо всем кроме своего Никки, которого знал, как никого другого. Его насмешливое, страстное, наивное божество из плоти. Божество, которому хочется принести кровавую жертву. Себя.
Николас снова попробовал разогнуться. Теперь можно.
Брен помог, поддержал, пока тот усаживался верхом ему на колени, приноравливался к ощущениям внутри. Пока прислонялся спиной к Бреновой груди, словно бы для отдыха. Пока он позволял растянуть это мгновение покоя, можно было легко целовать влажные ресницы закрытых глаз, чувствуя, какая жаркая под губами скула, спускаться к губам. Ведь не могут же они быть у взрослого мужчины сладкие как карамель?
- Давай, ну? – Ник взялся за его запястья.
С этой позиции начались их отношения, начался каждый из них заново.
Чуть отстранить от себя, но при этом обнимать, держать Николаса, чувствовать, как быстро тот подстраивается под заданный ритм, видеть, как наклоняет голову. Брендон не мог смотреть вниз – это слишком откровенно, слишком интимно для него сейчас. Он глядел вперед на взъерошенный затылок быстро задохнувшегося Ника. Тому тяжело, и ноги уже болят – Брен чувствовал короткие судороги, сводившие бедра. Нужно подтянуть Никки поближе к себе, пусть обопрется.
Николас нехотя - теперь он не мог приподниматься так высоко, как хотелось, коснулся спиной его груди, а затем и вовсе почти лег и голову запрокинул Брену на плечо. Вот так хорошо. Дышать жарко и сухо. Брендону все труднее двигаться - с каждым толчком приходится поднимать двойной вес, появилась тянущая слабость в мышцах. Но тут Никки уткнулся ему в шею и забормотал что-то: не фразы – отдельные слова. «Муж» - Брен прижал его родного ближе, «люблю» - повел ладонью к паху, понимая, что Никки совсем готов, чуть сжал яички и толкнулся как мог глубоко. И Ник вцепился в Бреновы запястья с силой, насадился жестче, мешая ладони партнера дрочить ему. Вот так – до сладкой боли, до отбирающей тело слабости.
Нет мыслей, нет слов и даже поцелуй – только невесомое касание неподвижных губ.
Николас завозился у него под боком, пришел в себя первым, как и обычно.
- Я прилипаю, - и перелез через Брена на чистую сторону. – Ох, ты ж! Теперь и здесь прилипаю.
Салливан приподнялся на локте, еще не полностью понимая, в чем проблема, взглянул на испачканную простыню и так же на автомате, загнув край, вытер попу партнеру. Под удивленным взглядом последнего придирчиво осмотрел результат и убрал последнюю каплю с ягодицы.
- Брен…
- Сейчас. – Вытянул из-под Ника грязную, нашел в ногах скомканную, но зато чистую простыню. Все, можно спать.
Он уже чувствовал затягивающую поволоку сна, когда его бессовестно потрясли за подбородок.
- Ммм? – спать! Спать! Он уже почти.
- Слушай, ты же мне сейчас зад вытер.
- Завтра, Никки. Потом. – Ну, вытер, чему он удивляется? Раньше бывало, вылизывал. Спать!
Но Ник зашевелился и со второго раза, чувствительно толкнув Салливана локтем в бок, выбрался из их спального кокона. Сел на край кровати спиной к партнеру. Обиделся?
Со сном придется повременить. Брендон погладил согнутую спину, за бок потянул к себе.
- Ничего, ты спи, - тихо, сдавленно. – Я в туалет.
- Никки?
Тот нашарил полотенце и попытался завернуться в него. Брен не позволил.
- Никки, что?
Гарриган выпустил махровый край и, обернувшись через плечо, посмотрел на партнера. Потерянным, слишком больным взглядом.
- Прости меня, Брен. Не надо, - не разрешил подняться навстречу. – Просто послушай, ладно? Ты и так после всего, что было, считаешь меня долбанным истериком. Не надо, не спорь. Я могу быть другим, я могу стать для тебя нормальным, равноценным партнером – тем, кому ты сможешь доверять. Правда, могу.
Салливан помотал головой. Ему это почудилось?
- Да что с тобой?
- Но иногда я просто не в силах удержаться, - Николас, кажется, не заметил вопроса. – Знаешь, я ведь раньше никогда не позволял себе плакать при ком-то или вымогать объятия, поцелуи, секс. Маленький джентльмен должен вести себя прилично. И я вел. А ты, даже не спрашивая, взял на себя всю ответственность и никаких правил не установил. Вообще ничего не требовал, а только каждый день ласкал и говорил, что любишь, хотя совершенно не знаю за что вдруг. Я когда понял, что ты мне все позволяешь, стал вести себя, как капризный ребенок – просто потому, что мог. Это же так приятно: иногда побыть единственным, особенным, и чтобы тебя баловали. Я привык к этому. Уже даже перестал ждать, когда тебе надоест, и ты меня вышвырнешь со всеми капризами и проблемами. И привычно перетягиваю одеяло на себя: ты за мной ухаживаешь, словно у нас медовый месяц, уступаешь в спорах, делаешь, что ни попрошу, и секс всегда лучше, чем это вообще возможно. Ты прости, что я не такой, каким должен быть для тебя.
- Никки, – Брендон, наконец, попал в паузу и пытался подобрать слова. – Все же не так! Ты с чего это вдруг?
Тот пожал плечами, промолчал и еще больше сгорбился.
- Мы вместе. И у нас этот, как его, баланс! Ты вовсе не капризный. Ты…
- Игрушечный? – помог Ник.
- Идеальный, - убежденно продолжил Брен, сильнее потянув его к себе. – Ну, и немного игрушечный. Мне это нравится.
- Еще бы, - невесело улыбнулся ему Гарриган. – Вот только ты не спешишь рассказывать плюшевому коту о своих проблемах.
- Не понял?
- Ты мне не доверяешь.
- Да, откуда ты… ? Это из-за того, что я отказался попробовать втроем? Или потому что выкинул те кошмарные трусы?
- Нет, не в этом дело, - Ник поморщился. – Ты все обо мне знаешь, видел во всех видах, это я даже не о сексе, а о себе ничего не рассказываешь.
- Ну, как же! – Брендон удивился еще больше. – Ты ведь спрашивал, и я ответил, помнишь?
- Помню, - деревянно согласился Николас. – На десятилетие тебе подарили велосипед, ты всегда хорошо учился и на работе дружественная атмосфера.
- Вот. А ты говоришь, не рассказывал, - Брен оставил попытки утянуть его в постель и сам перелег ближе.
- Конечно, игрушечному любовнику – сказочные истории! – тон язвительный, а взгляд больной, переживающий. – Почему ты не сказал, что велосипед был подержанный и все время ломался, что друзей в колледже не завел, что одна гарвардская сучка на работе постоянно под тебя копает.
- Но откуда ты знаешь? – туше. Салливан часто забывал, что его Никки может быть таким проницательным.
- Не важно. – Ник запустил пальцы ему в волосы и рассеянно помассировал. – Я только хочу стать партнером, которому ты сможешь все это рассказать.
- Ты такой. – Брен позже выяснит, откуда тому столько известно.
- Пока нет.
- Я не хотел тебя расстраивать.
- Разумеется. Потому что я должен оставаться веселой игрушкой.
- Ты мой муж, Николас.
Рука в волосах замерла, а на карамельных губах появилась очень мягкая улыбка.
- Я бы хотел им стать.
- Ты есть. Я уже давно думаю о тебе так.
- Знаешь, - Ник помолчал, наблюдая за ним, выдерживая паузу. – Я тоже.
И хвост- Завтрак в номер, - сказал в трубку Салливан, наблюдая, как его супруг расправляет складки простыни.
- Вы имеете в виду ланч или обед, сэр?
Брен покосился на часы – ох, ничего себе!
Обед был съеден, после короткого перерыва на сон к первой скомканной грязной простыне присоединилась вторая, а затем и покрывало. И вот Николас нагой, прекрасный, податливый наглаживает ему живот и дышит в подмышку. В голове лениво мелькнула какая-то мысль, но когда так хорошо сосредотачиваться совсем неохота.
- Так ты доверяешь мне?
Было бы совсем хорошо, если бы не эти вопросы.
- Я же предлагал тебе быть сверху – ты отказался.
- Мне нужны другие доказательства, - Ник оставил засос ему на плече, хотя они договаривались не метить друг друга, пока будут ходить на пляж. – Расскажи о себе что-нибудь стыдное, грязное.
Он мог бы вспомнить немало стыдного, грязного даже омерзительного и тошнотворного, но совсем не хотелось вносить это в их тесный мирок. От таких вещей потом не получится отшутиться и забыть. Описать, как он пробовал аутоасфиксию или неудачный опыт с вибратором или как его посылку с порнухой по ошибке доставили соседке, и эта старая карга принесла ему открытую коробку? Всего лишь «частные» эпизоды, которые случаются у многих взрослых мужчин, но Брендона замутило от собственной слабости, трусости. Нет, это он не расскажет.
- Почему ты так странно отреагировал на этого Дага? – Гарриган почувствовал, как стало некомфортно партнеру, но если он сейчас отступит, то Брен так и закроется от него. Снова.
- Странно? – Салливан откашлялся.
- Да, мне так показалось. – Настаивать на обсуждении чего-то глубоко личного для Брендона Нику всегда было сложно и страшно. Однажды Брен отпустил себя и рассказал о Сисси, как же его тогда ломало! И Николас очень боялся, навредить, расшатывая эту без того неустойчивую конструкцию комплексов, сомнений, обид, но допустить, чтобы его теперь уже муж все держал в себе, он больше не мог. Хотя бы иногда, хотя бы с одним человеком нужно быть до конца откровенным.
- Ладно. – Что действительно странно, так это то, что для подтверждения доверия Никки требовал открыть нечто, способное убить всякую доверительность. – Знаешь, зачем я выходил утром?
- Кроме купания? – Ник придвинулся теснее, предчувствуя тайну.
- Да. Я хотел увидеть наших соседей, всю семью Дага. Раньше я с ними сталкивался, но не догадывался, что это они – мальчишка всегда их сторонился. А вот сегодня мать за что-то ему выговаривала на пляже. И я… ты не представляешь, какое это облегчение – я ее не знаю! Даже со скидкой на возраст.
- Ты думал…? – Гарриган приподнялся, изумленно глядя на партнера.
- Да. – Брен смущенно, словно извиняясь, улыбнулся.
- Но почему? Он же не похож, - Ник припомнил долговязую угловатую фигуру подростка, крупные черты. Не так уж и не.
- Я в его возрасте тоже искал зрелищ. Люди на отдыхе расслабляются, становятся менее осторожными, а я очень хорошо знал родительский дом, поэтому не попадался.
- С ума сойти.
Они долго молчали. Брендон уже сожалел, что разоткровенничался - Ник все еще не смотрел на него, видимо приходил в себя. Вдруг он почувствовал легкую щекотку – Гарриган где-то раздобыл небольшое перышко и водил им по его телу.
- Не надо, Никки, - попытался отогнать пытающую руку.
- Не буду, - тот задумчиво стал щекотать себя. – Спасибо, что ты со мной, Брен.
Уже стемнело, а они так и не выбрались никуда.
Николас проснулся от того, что стало прохладно, не открывая глаз, он натянул на плечо то, чем был накрыт и пошарил вокруг в поисках своей любимой грелки. Да где же ты?
Вот теперь он точно проснулся. Один. Это становится закономерностью, нехорошо.
Из ванной послышался плеск, Ник взглянул на часы. Самое время мыться – четверть пятого утра. Но черт его подери, если он не залезет в душ к Брену на этот раз!
Гарриган осторожно приоткрыл дверь, жаль муженек не поет в душе, голос-то приятный… Так.
- Ты что это делаешь?
В ванной много чего можно сделать при наличии фантазии – Ник сам в этом не раз убеждался. Но Брендон. Он там стирал. Вот просто стоял, скрючившись, над раковиной в одном белье и застирывал гостиничные простыни.
- Да… ничего особенного, - даже покраснел и отвел глаза.
- Но зачем?
- Мы их довольно сильно испачкали, - Брен не мог продолжать под его взглядом, поэтому закрыл воду и застыл, не зная, что делать.
- Так ведь есть же прачечная! Есть люди… - Николас хотел продолжить «которым за это платят», но вдруг понял. Понял почему Брендон проснулся ни свет ни заря, чтобы смыть сперму и лубрикант с постельного белья. – А можно, помогу? – Подошел поближе, просительно погладил замершего партнера по спине. – Буду пятна отыскивать.
Чистота и порядок в доме были непременным условием для Салливана: никаких тебе помою завтра или потом уберу. Однажды разозленный чем-то Николас провел эксперимент: ходил с бутербродом по квартире, роняя крошки и кусочки. А затем наблюдал с дивана, как любовник, ни слова ему не говоря, едва не на коленях все подбирает. Гарриган тогда разозлился еще больше на эту безответность. На то, что партнер чувствует себя с ним слугой.
Со временем ситуация немного выправилась: Ник мог показательно оставить на столе грязную чашку и получить за это ощутимый шлепок. Брендон научился наказывать его за нарушение порядка. Но оба понимали, что от детства в качестве «подай-принеси» это не поможет.
Так что теперь доктор Гарриган, сидя на краю ванной, копался в ворохе мокрого гостиничного белья и, найдя запачканный участок, протягивал его мужу. В конце концов, эти люди, которые им стирают, тоже чьи-то «Брендоны».
Для завтрака было еще рано, и они сразу отправились на пляж. Тот оказался совершенно пуст: киоски еще не открылись, никто не собирал банки и забытые полотенца. Салливан тут же оценил перспективы и потянул Ника на себя, укладываясь прямо на песок. Никки очень охотно устроился сверху, целовал все настойчивее, а затем провел раскрытой ладонью по его груди, животу, залез в брюки.
- Мы ведь не упустим такой шанс, а? – он хитро улыбнулся и прикусил губу.
- Могут увидеть, - слабо возразил Брен, вытягивая шею за поцелуем и слабея еще больше от того, как любовник прогибает поясницу под его рукой.
- Я хочу тебя, - шепнул Никки в его приоткрытый рот.
Какое там наказание в этой стране за гомосексуальный половой акт в общественном месте: тюрьма, заоблачный штраф, казнь? Мелочи, в самом деле! Брендон выполняет супружеский долг, и пошло оно все!
Свернутые полотенца под спину Нику, очень не хватало смазки, хотя они хорошо поработали вчера, и теперь получалось легче. Никки обхватил его ногами и больно вцепился в плечи - кое-кто нервничал, несмотря на свою показную смелость. Едва Брен приноровился и установил подходящий ритм, как партнер весь выгнулся под ним, задрожал и кончил, разрывая ворот его футболки.
Мягкий, ленивый после оргазма Николас улыбался в поцелуй, но отпускать не спешил.
- Ты же еще не. Продолжаем.
К тому времени, как на пляже появился кто-то еще, они оба уже имели вполне пристойный вид. Только у Ника не сходил со скул лихорадочный румянец удовольствия, а Брену пришлось выкинуть футболку.
- Ну, что окунемся?
Дальние буйки потеряли свое пугающее свойство для Гарригана, но он по привычке подержался за один, пока Брендон, захвативший маску, нырял неподалеку.
- ОЙ! – он, конечно, знал, чьи это шуточки, но, когда тебя в море кусает за пятку что-то невидимое, каждый захочет влезть на буек.
- Не буду! Больше не буду!- тот вынырнул рядом, смеясь и поднимая руки в знак мира.
- Ты! Дай только добраться до берега! – Николас без особой злости лягнул воду.
Чтобы искупить вину Брен доставил его на сушу.
Ник накренил зонт так, чтобы получить больше тени, и еще раз намазался маслом от загара везде, где смог достать. Вот вылезет Салливан, нужно будет его припрячь посодействовать в труднодоступных местах. Мимо прошли два прелестных кукольных создания, и он уже приготовился вздыхать им в след, но судьба приподнесла редкий в таких случаях подарок – девушки заняли соседние лежаки. Где их и накрыло волной шотландского остроумия. Гарриган сознавал, как это выглядит со стороны, но, во-первых, он физически не мог перестать флиртовать, если было с кем. А во-вторых, нанося масло на следующую пару симпатичных ножек, он больше заводился от мысли, что вот-вот муж возьмет его за ухо, и, извинившись перед дамами, отконвоирует в номер для допроса с пристрастием. Ради бешеной ревности и потерявшего над собой контроль Брена, он был готов пожертвовать ухом.
- Что это там? – девушка выпрямилась на шезлонге и вглядывалась ему за спину. В море.
Люди на пляже заволновались, куда-то пробежали двое парней в оранжевых жилетах, кто-то крикнул: «Он тонет!». И Николас, обернувшись, кинулся к воде. Он с трудом добрался до кромки – все время на пути кто-то попадался, кажется, он целый час преодолевал этот десяток метров. На мелководье спасатели просили всех выйти на берег, и Ника дальше не пустили. «Только бы не. Только не он. Господи, пожалуйста! Я больше никогда не взгляну ни на кого другого».
Маленький, по сравнению с качками из Службы, он метался перед человеческим барьером и, приподнимаясь на носках, высматривал в безразличной зеленоватой глади родную макушку.
- Сэр, туда пока нельзя. Сохраняйте спокойствие.
И тут он заметил Брена, тот выходил из воды немного правее и здоровенный спасатель его загораживал. Николас бросился бегом вдоль берега, спотыкаясь и отталкивая кого-то с дороги. «Жив».
Еще на бегу, он увидел, что Брендон тащил бледное в синеву тело. Кто-то протягивал аптечку и кислородную подушку. Но Салливан, едва выйдя на песок, перевернул свою ношу и потряс за ноги, тот закашлялся, и из него полилась вода. Парни в оранжевом подхватили, помогая, укладывая на носилки, ну, конечно же, это Даг. Кто еще? Ник резко остановился, зарываясь стопами в песок, ему вдруг стало стыдно кидаться мужу на шею перед толпой людей, и он, пройдя последние шаги, уткнулся ему в плечо, будто упал. Закрыл глаза, чувствуя, как Брен его обнимает за плечи, сейчас поднять бы голову, взглянуть в ответ, но Никки не мог открыть глаза.
Спустя несколько минут, они сидели рядышком на том же шезлонге, дети и взрослые снова купались, казенное полотенце, которое кто-то предложил Брендону, уже почти целиком перекочевало на Николаса, а тот все не мог выпустить руку партнера, хотя и маскировал это под массаж.
- Он сперва придуривался, а потом нахлебался всерьез. – Брен потер его пальцы в ответ. – Ты что так разволновался?
- Как тебе объяснить? – если он сейчас запретит партнеру вообще приближаться к воде, это будет очень странно?
Вмешалась третья сторона.
- Кхм, мистер, э, мистер, - перед ними мялся какой-то крепкого вида мужчина в «гавайских» шортах до колен.
- Салливан, это доктор Гарриган - представился Брен. Ладонь он протянуть не мог – за правую держался Ник. – Мы с вами соседи.
- Дуглас. То, что ты сделал для моего пацаненка, это хороший поступок для… кхм, - папаша смутился, но, судя по тому, как он отводил глаза от их с Николасом объятий, пропущенное слово не оставляло вариантов.
Гарриган посмотрел на этого поборника традиций, представил какой сюрприз ждет того в будущем от сыночка. И ему даже немного полегчало.
- Пойдем домой, - попросил он, прерывая монотонную речь Брендона о долге человека и гражданина.
В холле отеля Салливана отвлек администратор с прежней жалобой на «шум», а Ник, наконец, смог выпустить руку партнера и малодушно сбежал. Поднимаясь следом, Брен потирал намятую «массажем» ладонь и думал, стоит ли подшутить и сказать, что их выселяют?
Но войдя в номер, он перестал понимать, кто над кем собирается шутить. Возле постели стояли раскрытые чемоданы, в которые серьезный Николас совершенно серьезно закидывал их общие вещи. Хм?
- Хватит с меня отдыха, - белье комком полетело на обувь. – К черту море? – с отчаянной надеждой спросили Брена.
- У нас еще два дня тут оплачены и бунгало… - тот не знал хвататься ли за Ника или за одежду, которую он утрамбовывал.
- К черту бунгало!
- Но.
- К черту!
- Ладно. Как скажешь, – Брендон понял, что тоже устал. Ему, в самом деле, надоели эти постоянные битвы за здравый смысл и адекватное поведение. Может, и правда, все к черту? Он сел, а затем лег на кровать неплохо им послужившую, во всяком случае, последние сутки. Закрыл глаза, чтобы не видеть издевательств Гарригана над их гардеробом. Судя по звуку, Никки заталкивал свои ракушки поближе к его ноутбуку. Пусть. Он ничего не будет делать. Совсем ничего. А когда они вернутся домой, напьется в доску.
Постель прогнулась под весом еще одного тела.
- Брен, - легкий «чмок» в угол рта. – А ты сам что хочешь?
- Ничего. Если тебе надоело – давай уедем, - Салливан не менял позу и едва шевелил губами.
- Я же так, с горяча ляпнул, ты же знаешь, - Никки начал его поглаживать по лицу, взволнованный этой инертностью.
- Ты все собрал?
- Я назад разберу, ты только скажи! Брен? – объятие Николаса впервые за долгое время осталось без ответа, и он, испугавшись, залез на партнера, обхватил всего. В этом положении и заснул.
Брендон дождался, когда дыхание мужа станет ровным и спокойным, осторожно сместил его на постель и, наконец, обнял. Тихо поцеловав своего Чертополоха в висок, Салливан улыбнулся – тоже мне манипулятор. Они остаются. Море. Никки.
@темы: Ё-моё
-
-
14.02.2013 в 21:36-
-
14.02.2013 в 22:08-
-
15.02.2013 в 17:57Счастливый Брендон - счастливый тинду ♥
Прочитал даже в процессе, очень жду дальше
-
-
15.02.2013 в 18:13Значит у Салливана нет выбора, если у вас такая обоюдность).
-
-
15.02.2013 в 18:31В любом случае это прекрасно - с твоими историями о Брендоне и Николасе мир становится лучше)
-
-
15.02.2013 в 22:11-
-
16.02.2013 в 17:38И славно ^_^ Какой нахальный пацан! Напрашивается третьим? ))
-
-
17.02.2013 в 09:19Спасибо, дорогие!))) *разминает пальцы*
-
-
21.02.2013 в 23:17-
-
21.02.2013 в 23:24Люблю твоих Брендона и Николаса, хотя Николасу иногда хочется по заднице дать за то, что с бабами всякими флиртует, подлец! .
Просто: мимими, больше ничего сказать не могу, я слишком неадекватен в данный момент.
Слушай, сделай сборный пост со всеми фичками про Н и Б? Так, наверное, было бы удобнее, я не знаю)
-
-
21.02.2013 в 23:28-
-
21.02.2013 в 23:40давно должна была бросить, а не могу
НЕ СМЕЙ ИХ БРОСАТЬ, НЕ СМЕЙ.
-
-
22.02.2013 в 00:17-
-
22.02.2013 в 13:40-
-
22.02.2013 в 16:20Halloween,
M-Kora, я всегда неприлично рада видеть твои комменты,
читать дальше
-
-
22.02.2013 в 17:57Но. Откуда Ник знает о том, что эму не расказывал Брен (велик, работа и т.п.) ? Ну ведь не от Сисси же!bistrick, правда, ты собираешься написать ещё один фик, в котором дашь ответ на этот вопрос?
-
-
22.02.2013 в 18:12читать дальше
-
-
01.03.2013 в 19:59Можно я тебя хотя бы мысленно расцелую? Потому что меня расплющило на сотни пищащих тинду, и все это твоя вина
Божебожебоже, не хочется расставаться с ними ни за какие коврижки)) Ну пожалуйста!
Я теперь хочу аву с Брендоном и Николасом, просто потому что благодаря тебе у меня просто ноги слабнут, как подумаю про этот отп)))
Тоже плюсую насчет отдельного мастер-поста со всеми фиками про Брена и Никки
-
-
01.03.2013 в 21:29Я случайно ляпнула, про бросить)), на деле же, с Бреном еще нескоро смогу расстаться, а где он туда и Никки пролезет)). Так что нет повода для переживаний).
Очень рада, что выходит такой отклик), еще любви и радости вдогонку!)))
плюсую насчет отдельного мастер-поста сейчас выну руки оттуда, где они обычно)))) и приступлю).
-
-
01.03.2013 в 22:10Это бесспорно радостная новость!)))