собачка ела апельсин и недобро посматривала на посетителей (с)
Небольшое продолжение оборотне-вампирской истории. Часть 1, будет вторая.
Илья, Соло и Плюша = рейтинг. Стая в количестве.
и да, Плюше перепало)
около 2 тыс словСоло купил его случайно. Оказалось, что работник бойни, где Соло раз в три дня покупал самое свежее мясо, делал всякие вещицы из кожи. Кошельки и сумки, на вкус избалованного парижской модой вампира, выглядели грубовато, но пару ремней - Илье и Женьке (для устрашения) он приобрел.
И вот однажды мясник, которого Наполеон, даже после нескольких лет с Союзе не потерявший свою «инаковость», называл Дэмианом, предложил показать изготовленные им ошейники. Глядя, как обрусевший иностранец скупает большое количество мяса, выбирая то, что с костями, Демьян решил, что тот занимается разведением крупной породы собак. Тогда-то Соло и увидел тот ошейник, широкий, некрашеной кожи, с тускловато поблескивающими бляхами, неожиданно мягкий внутри. Судя по размеру, предназначался он псу, ничем не уступающему Плюше.
Никто из оборотней в четвероногом виде ошейники не носил, и Плюшу лишь изредка для прикрытия удавалось уговорить потерпеть недолго, а после миссии ненавистные «удавки» обязательно превращались в мелкие лоскуты.
Поэтому ошейники Соло лишь осмотрел и приценился, но через неделю все же не выдержал. С его стороны это было неразумной тратой денег, и Илья мог обидеться на такой подарок, но этот нерядовой аксессуар отчего-то вдохновил Соло больше, чем если бы он выбирал партнеру галстук или белье, на подбор которых Илья, впрочем, тоже ворчал.
Три месяца ошейник пролежал среди костюмов Наполеона, единственной части его гардероба, которую никто из оборотней не смел тронуть, не рискуя лишиться за это хвоста. Илья, поглощенный заботами о щенках, не оборачивался. Поэтому Зверя, который носил теперь непроизносимое для вампира имя, но для партнера все так же отзывался на Плюшу, Соло лишь изредка видел в глазах подбирающегося к нему за лаской и любовью Ильи.
А потом после очередной затянувшейся охоты его Зверя, раненого и слабого, принес на плечах Константин.
За прошедшие годы сущность питающегося оборотневой кровью Соло привыкла, освоилась находиться среди тех, кого на уровне рефлексов считала врагами. Соло больше не замирал от ужаса рядом с брехуном Толиком, знал, что Михаил и Катя пусть не понимают, но признают за Ильей право на партнера-вампира, а Олег ради выведения адаптированных к человеческой жизни щенков готов многое стерпеть. И только не выделяющийся среди товарищей ни ростом, ни мускулатурой, ни громкоголосой инициативой Костик до сих пор парализовывал вампира одним своим видом.
Соло открыл дверь и даже не сразу обратил внимание на четвероногого Илью – так его застопорило от спокойного с цепким безразличием взгляда оборотня двуногого. Наполеону сразу живо представилось, как с этим же спокойствием тот выслеживает, загоняет и убивает, не размениваясь ни на слова, ни на вой.
- Я зализал раны, но он все равно захотел к тебе, - это были первые за несколько лет слова Константина – Соло.
- Сюда, в спальню, - с усилием воли отмер Наполеон.
- Ему лучше лежать на земле.
Соло не стал спорить и проводил к летней кухне с навесом, проследил, как осторожно его Зверя опускают на голую землю. Когда Константин уйдет, нужно будет сразу укрыть Плюшу потеплее, ведь Зверь, в отличие от Ильи после оборота, любил спать под одеялом.
- Это был вампир? - Соло не особенно надеялся получить ответ, но Плюша едва смог поднять голову, чтобы лизнуть протянутую к нему руку, и Наполеон хотел знать, с кем следует рассчитаться за это.
- Люди, - Константин явно не хотел оставлять собрата на попечение вампира, хоть бы и партнера – задержался и, сидя на корточках, гладил тянущего к Соло нос Плюшу.
- Кто-нибудь остался в живых? – Соло сам стремился к страдающему слабому Плюше, он приближался, но затем невольно снова отходил.
Константин, продолжая успокаивать собрата глажкой, отрицательно качнул головой. В этом скупом жесте, казалось бы, не было ничего пугающего, но чуткого к невербальным знакам Соло мороз по коже продрал.
- Щенков из школы заберу, - наконец, Костик отошел, позволил Соло обнять сразу задергавшего хвостом, заскулившего, выпрашивающего поцелуи Плюшу.
Соло, не оглядываясь, кивнул согласно. Женька любил оставаться у Волковых, сдружился с Костиком-младшим, и ему точно не стоило видеть Илью в таком состоянии – от волнения щенок мог внепланово обернуться. И если это произойдет, то пусть лучше рядом с тем, кому Звереныш будет послушен.
Отвлекаться еще и на щенка Соло сейчас не мог – у истощенного серебром Плюши оказался обожжен целый бок, спина, лапы. На ранах образовалась плотная коричневая корка с шипящим по краям вытапливаемым серебром. Соло несколько раз чмокнул Зверя в нос, позволил лизнуть себя в лицо и моментально переместился в дом, поставил мясо в кастрюле на плиту, захватил аптечку и одеяло.
Но как он ни был быстр, Плюша успел-таки доползти из своего укрытия до порога дома – так не хотел расставаться с партнером. Соло усыпил его поцелуями с наркотиком, чтобы умерить боль, вернул под навес, стараясь не тревожить бок, надел перчатки и принялся соскабливать, срезать наплывающее серебро. Он заговорил, рассказывая Плюше о домашних делах и работе, гипнотизируя, баюкая переборами голоса. Из-за того, что шкура в местах ожога едва нарастала, приходилось скоблить глубоко, и Зверь, даже спящий, тихо, очень по-человечески постанывал. А Соло все скоблил, прерывался, чтобы поцеловать и чтобы напоить Плюшу бульоном – от мяса тот пока отворачивался – и снова скоблил. Наконец, Плюша задышал глубже, спокойнее, серебро перестало вытапливаться.
Но стоило Наполеону разогнуться после долгого неудобного сидения и укутать благодарно мурлыкнувшего во сне Зверя, как через забор перепрыгнул и заметался в поисках родителя четвероногий Женька. Все-таки обернулся. За ним, опоздав всего на минуту, в калитку вошли Костик с сыном. Суетливый, отчаянно скулящий, облизывающий отца где надо и не надо Женька, огрызаясь на попытки Соло оттащить его, все-таки влез Плюше под заднюю лапу и только тогда затих.
На ночь Соло укрыл их обоих, и сам устроился рядом в кресле, чтобы слушать Плюшино мерное дыхание и сопение беспокойного Женьки.
Утром Зверь, пошатываясь, но с вполне четкой целью отправился на кухню и на пару с сыном уничтожил там все съестное. На его обожженном боку уже пробивался мягкий по-щенячьи золотистый подшерсток, который Женька то и дело прилизывал. Соло тоже не остался обделенным вниманием и обязанностями, пока он готовил и звонил в школу, попутно был вынужден отбиваться от объединившихся в своих приставаниях оборотней. Плюша тыкался ему в пах и хотел лизаться, а подхвативший «игру» щенок тут же стаскивал с Соло штаны.
Хорошо хоть Константин с сыном не остались ночевать.
Соло уже с ужасом представлял, как поедет на бойню или хотя бы в самый ближайший магазин, где он не рискнул бы брать даже консервы, в компании неотвязного Плюши и висящего на отцовском хвосте Женьки. Но обошлось, мясо в достаточном для прокорма двух чудовищ и одного вампира количестве ему привезли Михаил с Катей. Они же отвлекали Женьку и зализывали Плюшин бок, пока Соло трудился у плиты.
У Кати получилось то, что не вышло у Константина - она, по-женски мягко, завлекающе урча, убедила Женьку оторваться от Плюши, чтобы Соло смог спокойно его покормить.
Вечером того же дня Михаил приехал уже один и привез трехлитровую банку свиной крови.
- С цитратом, - предупредил он, отдавая банку Соло.
Это было очень кстати, у Соло шел шестой день голодовки, Илье стоило повременить с оборотом, а соседи становились все привлекательнее на вампирский вкус.
Когда они только переехали в этот поселок из Москвы, Илья сразу предупредил, чтобы Соло, даже если очень припрет, не кормился поблизости. Подразумевалось, что Соло будет питаться исключительно своим оборотнем, но тут дело было не в ревности или заботе о людях – на другом конце поселка жил Костик с семьей.
В первый же их день на новом месте, видимо, сразу после того, как Волков запретил детям подходить к вампирскому гнезду, мелкие чернявые Константиновичи оккупировали забор дяди Ильи, чтобы увидеть Соло. Потом, решив, что он совсем нестрашный, они с опаской подобрались ближе, один даже потрогал его за брючину и спросил, настоящий ли Соло упырь. Дети как раз обступили нестрашного вампира, и за ними пришел отец. Костик молча сгреб любопытное потомство в охапку и унес, по пути обнюхивая каждого. А Соло потом несколько ночей вздрагивал, вспоминая его по-настоящему волчий взгляд.
Потому свиную кровь избалованный любимым кормильцем Наполеон принял со всей благодарностью. Он не обманывался хорошим отношением Михаила – тот всего лишь заботился о спокойствии собрата и ни за что не отпустил бы сюда Катю одну.
Следующие пять дней состайники поочередно снабжали Илью мясом и Соло кровью, Женька отказывался оборачиваться раньше отца, ходил за ним хвостом, ел из его миски, а Плюша долго проведший по ту сторону сознания не торопился уступать место человеку. Он вовсю наслаждался положенным ему вниманием партнера, объедался, лез к Соло в постель и конкурировал с Женькой за поиск «сиськи».
Наполеон же при всей его любви к Плюше понимал, что долго так не протянет – ему не давали спать по утрам, не позволяли расслабиться ни на секунду и нормально питаться он тоже не мог. Он снова стал пользоваться кремом с УФ-защитой, чтобы передвигаться днем, но это было не самое худшее. Кровь оборотня, употребляемая регулярно и вволю, перестроила каждую клетку вампирского тела на свой лад, и теперь Соло отчаянно не хватало той самой «физической близости», как однажды выразился Илья. К его вампирской потребности держать кормильца поблизости примешалась песье-человеческая тоска по партнеру. Соло так безумно хотелось оказаться среди ночи придавленным разгоряченным Ильей, хотелось настойчивого заразительного желания и любовного внимания, что ему начали сниться сны. Вампиры эту способность утрачивали, и Соло успел забыть каково это, когда твой же разум с тобой играет. Грезы рассеивались как раз в тот момент, когда он, уже держал подставляющего шею Илью, чувствовал близость их общей крови, касался клыками кожи. Каждое пробуждение, прерывавшее его в этот миг, было пыткой. Соло бессильно метался на постели, стараясь ухватить ускользающий сон, зажмуривался, пробовал представлять сам укус и кормление, чтобы хоть как-то унять боль и ужас потери.
Ситуация осложнялась тем, что у этих кошмаров имелись чуткие свидетели. Плюша, скулил, придавливал беспокойного Соло, лизал его лицо, а Женька в испуге прятался под кровать. Звери чуяли, насколько все происходящее мучительно для их вампира.
Соло и хотел бы прерываться раньше пикового момента – лишь настолько сон был ему подвластен, но не мог отказаться ни от единого момента удовольствия, терялся в нем и снова просыпался в кровавом поту, выкликая Илью.
Когда он, обессиленный свиной кровью и недосягаемостью кормильца, в очередной раз нащупал рядом лишь Зверя и застонал от разочарования, Плюша прикусил себе язык и лизнул его губы. Тут Соло уже не стал разбираться и сдерживаться – он приник, целуя собачью пасть, ловил и кусал кровоточащий язык, держал Зверя за голову, не давая отстраниться, и неосознанно привычно чесал Плюше загривок. Плюша сам по-человечески бережно обнял Соло, тыкался мокрым носом ему в губы и трепетал от желания отдать партнеру больше крови и любви.
Все прошедшие годы Зверь отступал, позволяя Илье чаще и ближе владеть их вампиром, он выпрашивал поцелуи, не смея требовать большего, и вел себя по-собачьи, как того ожидал Соло. Но ждать и любить Плюша не переставал.
Эту-то давнюю, жарко тлеющую под пушистой шкурой любовь с перенятой от человека жертвенностью Соло отведал вместе со Звериной кровью. Он пил и досадовал на себя за то, что столько времени отдавал предпочтение лишь одной форме из двух и отвергал более чем человеческое чувство Плюши. Теперь, распробовав то, что ему дарили, Соло нарочно возбуждающе ласкал Зверя, чесал бока, раздвигая пальцами шерсть, спускался к брюху, дразнил соски, впрочем, как и с Ильей не добившись никакой реакции, и, наконец, тронул пах.
Несмотря на разное строение гортани у пса и человека, стонал Плюша совсем как Илья, когда Соло проделывал с ним такое.
Вдохновленный новизной ощущений, которой ему все-таки не хватало, Наполеон мял в ладони тяжелые, налитые семенем шарики в меховой мошонке, потирал выскочивший из такого же мехового «чехла» длинный горячий член. Тут же вспомнилось, сколько раз Плюша мыл себя там при нем и поглядывал на партнера с затаенной надеждой.
Долгое воздержание, неутолимая любовная жажда и искрящая желанием кровь смазали предпочтения Соло, он уже почти был готов снять пижамные штаны и подставиться Зверю.
Но тут из-под кровати с обиженным визгом выбрался Женька и поплелся в свою комнату.
Это немного отрезвило Соло, а вот дорвавшегося до партнера Плюшу – ничуть.
Зверь едва не откусил себе язык, стремясь вернуть прежний настрой, так что пришлось слегка приглушить его наркотиком.
- Тише, Плюша. Мой золотой Плюшенька, - приласкал еще и голосом Соло. – Давай-ка вот так, мне в руку.
Неискушенный Зверь согласился и на руку, но затем, истекая слюной, зашарил носом по груди Соло и, наконец, прикусил его надплечье. Соло стерпел, потому что знал, насколько для Ильи и Плюши важно соблюдение некоторых сопутствующих сексу условностей.
Не считая брачной хватки, Зверь был удивительно бережен – даже ухитрился ни разу глубоко не царапнуть, это с его-то когтями! Соло начесывал густой загривок, чувствуя резкие быстрые рывки в ладони, и морщился от боли в прикушенной мышце. Невелика была плата за кровь, которую Плюша ему уже подарил и еще подарит, за сон без кошмаров, за человечность его Зверя.
Закончил Плюша быстро и недовольно зарычал, не разжав еще зубов, когда Соло убрал залитую семенем руку. Впрочем, рычание тут же сменилось умильным пыхтением – Соло на пробу слизнул каплю с пальцев и нашел, что резковатый запах псины совсем не мешает наслаждаться вкусом. А вкус семени, как и вкус крови, отличались от того, к чему он привык с Ильей. Плюша угостил своего вампира не живой человеческой силой, а тем, чем питался сам – светом полной Луны, энергией дикого Леса и прародительницы всего сущего Земли. Соло даже не доел, отключился от избытка поглощенной чистейшей силы.
Он очнулся придавленный тяжелым, жарким, влюбленно мурлычащим телом, но теперь сразу распознал Плюшу и, еще не открыв глаз, позвал его, а не Илью. Зверь тут же завилял, страстно засопел, тыкаясь носом в губы Соло, предлагая свой высунутый язык.
- Лучше спой мне еще, - Соло благодарно почесал короткую шерсть на Плюшином носу, чмокнул его. Вампиру теперь хотелось не столько кормиться, сколько играть с кровью, опасное для кормильца состояние, которое Соло никогда не поощрял.
Плюша с радостью исполнил просьбу своего партнера. Его мурлыканье было грубее и ниже, чем то, что выходило у Ильи, зато Зверь пел не только грудью, а всем собой - вибрация достигала невесомых шерстинок на его ушах, самого кончика хвоста.
Соло уже не представлял, как раньше умудрялся высыпаться без этой волшебной мелодии, оборотневая песня словно омывала его разум, унося все тревоги, очищая, обновляя.
Когда Соло, довольный наступившим покоем и усвоенной энергией, снова проснулся, то кроме спящего на нем Плюши обнаружил рядом еще и обнимающего его ногу Женьку.
Илья, Соло и Плюша = рейтинг. Стая в количестве.
и да, Плюше перепало)
около 2 тыс словСоло купил его случайно. Оказалось, что работник бойни, где Соло раз в три дня покупал самое свежее мясо, делал всякие вещицы из кожи. Кошельки и сумки, на вкус избалованного парижской модой вампира, выглядели грубовато, но пару ремней - Илье и Женьке (для устрашения) он приобрел.
И вот однажды мясник, которого Наполеон, даже после нескольких лет с Союзе не потерявший свою «инаковость», называл Дэмианом, предложил показать изготовленные им ошейники. Глядя, как обрусевший иностранец скупает большое количество мяса, выбирая то, что с костями, Демьян решил, что тот занимается разведением крупной породы собак. Тогда-то Соло и увидел тот ошейник, широкий, некрашеной кожи, с тускловато поблескивающими бляхами, неожиданно мягкий внутри. Судя по размеру, предназначался он псу, ничем не уступающему Плюше.
Никто из оборотней в четвероногом виде ошейники не носил, и Плюшу лишь изредка для прикрытия удавалось уговорить потерпеть недолго, а после миссии ненавистные «удавки» обязательно превращались в мелкие лоскуты.
Поэтому ошейники Соло лишь осмотрел и приценился, но через неделю все же не выдержал. С его стороны это было неразумной тратой денег, и Илья мог обидеться на такой подарок, но этот нерядовой аксессуар отчего-то вдохновил Соло больше, чем если бы он выбирал партнеру галстук или белье, на подбор которых Илья, впрочем, тоже ворчал.
Три месяца ошейник пролежал среди костюмов Наполеона, единственной части его гардероба, которую никто из оборотней не смел тронуть, не рискуя лишиться за это хвоста. Илья, поглощенный заботами о щенках, не оборачивался. Поэтому Зверя, который носил теперь непроизносимое для вампира имя, но для партнера все так же отзывался на Плюшу, Соло лишь изредка видел в глазах подбирающегося к нему за лаской и любовью Ильи.
А потом после очередной затянувшейся охоты его Зверя, раненого и слабого, принес на плечах Константин.
За прошедшие годы сущность питающегося оборотневой кровью Соло привыкла, освоилась находиться среди тех, кого на уровне рефлексов считала врагами. Соло больше не замирал от ужаса рядом с брехуном Толиком, знал, что Михаил и Катя пусть не понимают, но признают за Ильей право на партнера-вампира, а Олег ради выведения адаптированных к человеческой жизни щенков готов многое стерпеть. И только не выделяющийся среди товарищей ни ростом, ни мускулатурой, ни громкоголосой инициативой Костик до сих пор парализовывал вампира одним своим видом.
Соло открыл дверь и даже не сразу обратил внимание на четвероногого Илью – так его застопорило от спокойного с цепким безразличием взгляда оборотня двуногого. Наполеону сразу живо представилось, как с этим же спокойствием тот выслеживает, загоняет и убивает, не размениваясь ни на слова, ни на вой.
- Я зализал раны, но он все равно захотел к тебе, - это были первые за несколько лет слова Константина – Соло.
- Сюда, в спальню, - с усилием воли отмер Наполеон.
- Ему лучше лежать на земле.
Соло не стал спорить и проводил к летней кухне с навесом, проследил, как осторожно его Зверя опускают на голую землю. Когда Константин уйдет, нужно будет сразу укрыть Плюшу потеплее, ведь Зверь, в отличие от Ильи после оборота, любил спать под одеялом.
- Это был вампир? - Соло не особенно надеялся получить ответ, но Плюша едва смог поднять голову, чтобы лизнуть протянутую к нему руку, и Наполеон хотел знать, с кем следует рассчитаться за это.
- Люди, - Константин явно не хотел оставлять собрата на попечение вампира, хоть бы и партнера – задержался и, сидя на корточках, гладил тянущего к Соло нос Плюшу.
- Кто-нибудь остался в живых? – Соло сам стремился к страдающему слабому Плюше, он приближался, но затем невольно снова отходил.
Константин, продолжая успокаивать собрата глажкой, отрицательно качнул головой. В этом скупом жесте, казалось бы, не было ничего пугающего, но чуткого к невербальным знакам Соло мороз по коже продрал.
- Щенков из школы заберу, - наконец, Костик отошел, позволил Соло обнять сразу задергавшего хвостом, заскулившего, выпрашивающего поцелуи Плюшу.
Соло, не оглядываясь, кивнул согласно. Женька любил оставаться у Волковых, сдружился с Костиком-младшим, и ему точно не стоило видеть Илью в таком состоянии – от волнения щенок мог внепланово обернуться. И если это произойдет, то пусть лучше рядом с тем, кому Звереныш будет послушен.
Отвлекаться еще и на щенка Соло сейчас не мог – у истощенного серебром Плюши оказался обожжен целый бок, спина, лапы. На ранах образовалась плотная коричневая корка с шипящим по краям вытапливаемым серебром. Соло несколько раз чмокнул Зверя в нос, позволил лизнуть себя в лицо и моментально переместился в дом, поставил мясо в кастрюле на плиту, захватил аптечку и одеяло.
Но как он ни был быстр, Плюша успел-таки доползти из своего укрытия до порога дома – так не хотел расставаться с партнером. Соло усыпил его поцелуями с наркотиком, чтобы умерить боль, вернул под навес, стараясь не тревожить бок, надел перчатки и принялся соскабливать, срезать наплывающее серебро. Он заговорил, рассказывая Плюше о домашних делах и работе, гипнотизируя, баюкая переборами голоса. Из-за того, что шкура в местах ожога едва нарастала, приходилось скоблить глубоко, и Зверь, даже спящий, тихо, очень по-человечески постанывал. А Соло все скоблил, прерывался, чтобы поцеловать и чтобы напоить Плюшу бульоном – от мяса тот пока отворачивался – и снова скоблил. Наконец, Плюша задышал глубже, спокойнее, серебро перестало вытапливаться.
Но стоило Наполеону разогнуться после долгого неудобного сидения и укутать благодарно мурлыкнувшего во сне Зверя, как через забор перепрыгнул и заметался в поисках родителя четвероногий Женька. Все-таки обернулся. За ним, опоздав всего на минуту, в калитку вошли Костик с сыном. Суетливый, отчаянно скулящий, облизывающий отца где надо и не надо Женька, огрызаясь на попытки Соло оттащить его, все-таки влез Плюше под заднюю лапу и только тогда затих.
На ночь Соло укрыл их обоих, и сам устроился рядом в кресле, чтобы слушать Плюшино мерное дыхание и сопение беспокойного Женьки.
Утром Зверь, пошатываясь, но с вполне четкой целью отправился на кухню и на пару с сыном уничтожил там все съестное. На его обожженном боку уже пробивался мягкий по-щенячьи золотистый подшерсток, который Женька то и дело прилизывал. Соло тоже не остался обделенным вниманием и обязанностями, пока он готовил и звонил в школу, попутно был вынужден отбиваться от объединившихся в своих приставаниях оборотней. Плюша тыкался ему в пах и хотел лизаться, а подхвативший «игру» щенок тут же стаскивал с Соло штаны.
Хорошо хоть Константин с сыном не остались ночевать.
Соло уже с ужасом представлял, как поедет на бойню или хотя бы в самый ближайший магазин, где он не рискнул бы брать даже консервы, в компании неотвязного Плюши и висящего на отцовском хвосте Женьки. Но обошлось, мясо в достаточном для прокорма двух чудовищ и одного вампира количестве ему привезли Михаил с Катей. Они же отвлекали Женьку и зализывали Плюшин бок, пока Соло трудился у плиты.
У Кати получилось то, что не вышло у Константина - она, по-женски мягко, завлекающе урча, убедила Женьку оторваться от Плюши, чтобы Соло смог спокойно его покормить.
Вечером того же дня Михаил приехал уже один и привез трехлитровую банку свиной крови.
- С цитратом, - предупредил он, отдавая банку Соло.
Это было очень кстати, у Соло шел шестой день голодовки, Илье стоило повременить с оборотом, а соседи становились все привлекательнее на вампирский вкус.
Когда они только переехали в этот поселок из Москвы, Илья сразу предупредил, чтобы Соло, даже если очень припрет, не кормился поблизости. Подразумевалось, что Соло будет питаться исключительно своим оборотнем, но тут дело было не в ревности или заботе о людях – на другом конце поселка жил Костик с семьей.
В первый же их день на новом месте, видимо, сразу после того, как Волков запретил детям подходить к вампирскому гнезду, мелкие чернявые Константиновичи оккупировали забор дяди Ильи, чтобы увидеть Соло. Потом, решив, что он совсем нестрашный, они с опаской подобрались ближе, один даже потрогал его за брючину и спросил, настоящий ли Соло упырь. Дети как раз обступили нестрашного вампира, и за ними пришел отец. Костик молча сгреб любопытное потомство в охапку и унес, по пути обнюхивая каждого. А Соло потом несколько ночей вздрагивал, вспоминая его по-настоящему волчий взгляд.
Потому свиную кровь избалованный любимым кормильцем Наполеон принял со всей благодарностью. Он не обманывался хорошим отношением Михаила – тот всего лишь заботился о спокойствии собрата и ни за что не отпустил бы сюда Катю одну.
Следующие пять дней состайники поочередно снабжали Илью мясом и Соло кровью, Женька отказывался оборачиваться раньше отца, ходил за ним хвостом, ел из его миски, а Плюша долго проведший по ту сторону сознания не торопился уступать место человеку. Он вовсю наслаждался положенным ему вниманием партнера, объедался, лез к Соло в постель и конкурировал с Женькой за поиск «сиськи».
Наполеон же при всей его любви к Плюше понимал, что долго так не протянет – ему не давали спать по утрам, не позволяли расслабиться ни на секунду и нормально питаться он тоже не мог. Он снова стал пользоваться кремом с УФ-защитой, чтобы передвигаться днем, но это было не самое худшее. Кровь оборотня, употребляемая регулярно и вволю, перестроила каждую клетку вампирского тела на свой лад, и теперь Соло отчаянно не хватало той самой «физической близости», как однажды выразился Илья. К его вампирской потребности держать кормильца поблизости примешалась песье-человеческая тоска по партнеру. Соло так безумно хотелось оказаться среди ночи придавленным разгоряченным Ильей, хотелось настойчивого заразительного желания и любовного внимания, что ему начали сниться сны. Вампиры эту способность утрачивали, и Соло успел забыть каково это, когда твой же разум с тобой играет. Грезы рассеивались как раз в тот момент, когда он, уже держал подставляющего шею Илью, чувствовал близость их общей крови, касался клыками кожи. Каждое пробуждение, прерывавшее его в этот миг, было пыткой. Соло бессильно метался на постели, стараясь ухватить ускользающий сон, зажмуривался, пробовал представлять сам укус и кормление, чтобы хоть как-то унять боль и ужас потери.
Ситуация осложнялась тем, что у этих кошмаров имелись чуткие свидетели. Плюша, скулил, придавливал беспокойного Соло, лизал его лицо, а Женька в испуге прятался под кровать. Звери чуяли, насколько все происходящее мучительно для их вампира.
Соло и хотел бы прерываться раньше пикового момента – лишь настолько сон был ему подвластен, но не мог отказаться ни от единого момента удовольствия, терялся в нем и снова просыпался в кровавом поту, выкликая Илью.
Когда он, обессиленный свиной кровью и недосягаемостью кормильца, в очередной раз нащупал рядом лишь Зверя и застонал от разочарования, Плюша прикусил себе язык и лизнул его губы. Тут Соло уже не стал разбираться и сдерживаться – он приник, целуя собачью пасть, ловил и кусал кровоточащий язык, держал Зверя за голову, не давая отстраниться, и неосознанно привычно чесал Плюше загривок. Плюша сам по-человечески бережно обнял Соло, тыкался мокрым носом ему в губы и трепетал от желания отдать партнеру больше крови и любви.
Все прошедшие годы Зверь отступал, позволяя Илье чаще и ближе владеть их вампиром, он выпрашивал поцелуи, не смея требовать большего, и вел себя по-собачьи, как того ожидал Соло. Но ждать и любить Плюша не переставал.
Эту-то давнюю, жарко тлеющую под пушистой шкурой любовь с перенятой от человека жертвенностью Соло отведал вместе со Звериной кровью. Он пил и досадовал на себя за то, что столько времени отдавал предпочтение лишь одной форме из двух и отвергал более чем человеческое чувство Плюши. Теперь, распробовав то, что ему дарили, Соло нарочно возбуждающе ласкал Зверя, чесал бока, раздвигая пальцами шерсть, спускался к брюху, дразнил соски, впрочем, как и с Ильей не добившись никакой реакции, и, наконец, тронул пах.
Несмотря на разное строение гортани у пса и человека, стонал Плюша совсем как Илья, когда Соло проделывал с ним такое.
Вдохновленный новизной ощущений, которой ему все-таки не хватало, Наполеон мял в ладони тяжелые, налитые семенем шарики в меховой мошонке, потирал выскочивший из такого же мехового «чехла» длинный горячий член. Тут же вспомнилось, сколько раз Плюша мыл себя там при нем и поглядывал на партнера с затаенной надеждой.
Долгое воздержание, неутолимая любовная жажда и искрящая желанием кровь смазали предпочтения Соло, он уже почти был готов снять пижамные штаны и подставиться Зверю.
Но тут из-под кровати с обиженным визгом выбрался Женька и поплелся в свою комнату.
Это немного отрезвило Соло, а вот дорвавшегося до партнера Плюшу – ничуть.
Зверь едва не откусил себе язык, стремясь вернуть прежний настрой, так что пришлось слегка приглушить его наркотиком.
- Тише, Плюша. Мой золотой Плюшенька, - приласкал еще и голосом Соло. – Давай-ка вот так, мне в руку.
Неискушенный Зверь согласился и на руку, но затем, истекая слюной, зашарил носом по груди Соло и, наконец, прикусил его надплечье. Соло стерпел, потому что знал, насколько для Ильи и Плюши важно соблюдение некоторых сопутствующих сексу условностей.
Не считая брачной хватки, Зверь был удивительно бережен – даже ухитрился ни разу глубоко не царапнуть, это с его-то когтями! Соло начесывал густой загривок, чувствуя резкие быстрые рывки в ладони, и морщился от боли в прикушенной мышце. Невелика была плата за кровь, которую Плюша ему уже подарил и еще подарит, за сон без кошмаров, за человечность его Зверя.
Закончил Плюша быстро и недовольно зарычал, не разжав еще зубов, когда Соло убрал залитую семенем руку. Впрочем, рычание тут же сменилось умильным пыхтением – Соло на пробу слизнул каплю с пальцев и нашел, что резковатый запах псины совсем не мешает наслаждаться вкусом. А вкус семени, как и вкус крови, отличались от того, к чему он привык с Ильей. Плюша угостил своего вампира не живой человеческой силой, а тем, чем питался сам – светом полной Луны, энергией дикого Леса и прародительницы всего сущего Земли. Соло даже не доел, отключился от избытка поглощенной чистейшей силы.
Он очнулся придавленный тяжелым, жарким, влюбленно мурлычащим телом, но теперь сразу распознал Плюшу и, еще не открыв глаз, позвал его, а не Илью. Зверь тут же завилял, страстно засопел, тыкаясь носом в губы Соло, предлагая свой высунутый язык.
- Лучше спой мне еще, - Соло благодарно почесал короткую шерсть на Плюшином носу, чмокнул его. Вампиру теперь хотелось не столько кормиться, сколько играть с кровью, опасное для кормильца состояние, которое Соло никогда не поощрял.
Плюша с радостью исполнил просьбу своего партнера. Его мурлыканье было грубее и ниже, чем то, что выходило у Ильи, зато Зверь пел не только грудью, а всем собой - вибрация достигала невесомых шерстинок на его ушах, самого кончика хвоста.
Соло уже не представлял, как раньше умудрялся высыпаться без этой волшебной мелодии, оборотневая песня словно омывала его разум, унося все тревоги, очищая, обновляя.
Когда Соло, довольный наступившим покоем и усвоенной энергией, снова проснулся, то кроме спящего на нем Плюши обнаружил рядом еще и обнимающего его ногу Женьку.
@темы: Ё-моё
-
-
23.04.2017 в 14:06И будет Соло ночами планировать над домом и двором, такой серьезный, грозный, типа сама смерть
Между тучами и грядкой Соло веет - бури вестник, черной молнии подобный...
-
-
23.04.2017 в 15:22Между тучами и грядкой Соло веет реять надо осторожнее, а то кто-нибудь из соседей из ружья собьет. Поселковая ПВО - дядя Саша и заряд соли из гладкостволки. И будет Илья зализывать партнера под пиво вместо воблы.
-
-
23.04.2017 в 16:18bistrick, у них прекрасный вкус, и у Соло прекрасный вкус - выбирает только лучшее.
И будет Илья зализывать партнера под пиво вместо воблы.
Одна сплошная польза. )))
-
-
25.04.2017 в 00:35-
-
29.04.2017 в 12:07-
-
29.04.2017 в 12:26-
-
01.05.2017 в 14:54побежала читать продолжение)))