собачка ела апельсин и недобро посматривала на посетителей (с)
Предпоследний-предпоследний кусь. Все никак не допишется.
Сссобаки блин(
3600 словРаньше прочих со службы вернулся переживающий за партнера Илья. Глядя на то, как Соло без спешки, но все же с явным облегчением стремится навстречу, как Илья по-хозяйски накладывает руку ему на талию и подтягивает к себе, Ольга не могла заставить себя отвернуться. На понимание, что именно смотреть на них вдвоем ей хочется больше всего, ушло немного времени.
За время супружества Ольга незаметно переняла у Костика некоторые привычки и свойства, потому теперь ей легко было признать свою заинтересованность. В отличие от оборотней, она видела лишь двух мужчин с непонятной ей, но такой явной тягой друг к другу. То, что один из них в полнолуния отращивал хвост и напрашивался на котлеты с добавкой, а второй мог начать охотиться на людей, не мешало ей любоваться их взаимным влечением.
В каком ужасе будет от просьбы Костик, Ольга могла только догадываться – она никогда не видела мужа испуганным, а теперь все к тому шло. То, что ее любопытство может быть неприятно Илье и Соло так же отчего-то казалось несущественным. И, пользуясь собственной неприкосновенностью, Ольга без должного стыда открыто, с восторгом следила за ними.
Все время, пока произносились тосты, и снова и снова снимались порции шашлыка, Ольга взглядом искала объекты своего сумасшествия, отодвигала с дороги детей и уже чующего зреющую проблему Костика.
Константин признавал и даже сам говорил, что связка пошла Илье на пользу, но когда Ольга, нарочно дождавшись ночи и постели, заявила, что хочет сходить к вампиру в гости, конечно же, запретил это. За добрый час спора Костик успел перейти от запретов к уговорам и описанию вампирской охоты. В другое время он эти подробности беременной жене ни за что бы ни рассказал.
Но Ольга, даже наслушавшись о клыках, мерзостных вампирских привычках и жажде, все равно собиралась напроситься к Соло на чай.
Костик держался целую неделю, он даже похудел и как-то посерел за это время. Потом он поговорил с Ильей, которого так же «коротнуло» от небывалого пожелания, а еще потому что очень свежа была собственная память о принудительных, отяготивших даже дружелюбного Плюшу чесании и объятиях. Но если прошлую Ольгину причуду оборотни легко объясняли редкой привлекательностью Желтого Щенка в человеческих глазах, то понять, как она могла польститься на вампира, не мог даже Илья. Он, не без подсказки Костика, зашел к Ольге и куда более многословно, чем муж, доказывал ей, что Соло следует оставить в покое. Впрочем, благодаря чутью Илья быстро понял, что она не сдаст позиции.
Следом за Ильей с Ольгой побеседовал каждый из стаи, начиная от тети Нины и заканчивая Толиком, который пытался научить ее японской медитации. Медитация Ольгу не отвлекла, впрочем, Толика, «лечившего» таким образом свою тягу ко всем женщинам сразу, тоже.
Ситуация все не разрешалась, и Константин не давал своего разрешения на встречи с вампиром, хотя чуял, как от неутоленного желания жена сходит с ума, и терзался не меньше нее. Ольге стало невыносимо сидеть дома, и она много гуляла, заставляя себя проходить мимо логова Курякина-Соло лишь потому, что знала – обещание убить упыря Костик выполнит с легкостью.
Взрыв случился так неожиданно, что даже оборотневое чутье не распознало предвестников. Однажды утром Ольга проснулась, мирно позавтракала с детьми, взяла машину покататься и, только заправляясь в Ивановской области, поняла, что сбежала из дома. Она была не в состоянии следить за указателями, а, когда, уже вечером, заглохла посреди лесной дороги, просто вышла из машины и пошла в самую чащу.
Проснулась Ольга от холода и от такой знакомой боли начинающегося рождения, хотя для последнего было еще слишком рано. Именно эта мысль отрезвила ее. Угроза родить и замерзнуть вместе с ребенком враз оттеснила всю ее беременную придурь.
Ольга кое-как приподнялась со своей лесной подстилки, но в кромешной тьме, разумеется, ничего не разглядела. Она успела выругаться и ощупать землю вокруг в поисках того, чем можно утеплиться, чтобы дождаться рассвета. А потом перед ней в темноте быстро и бесшумно возникло нечто крупное и явно угрожающее.
Обессиленная своим беспомощным состоянием и болью Ольга могла лишь зло зарычать на эту угрозу. Откуда в ней только это взялось – Костик что человеком, что зверем был молчун.
- Ольга, вы… не беспокойтесь, - не без ответной настороженности произнесла тьма голосом Курякинского вампира. – Плюша, ко мне! Она здесь! – негромко крикнул он в сторону, а затем начал вслепую укрывать продрогшую Ольгу шерстяным колючим одеялом.
- Костик! – у нее зуб на зуб не попадал от холода.
– Ваш муж нас скоро нагонит, - баюкающе, согревая ее самой интонацией, обещал Соло. - Вы в порядке?
- Я рожаю.
- А… вы не можете как-то подождать с этим? – после небольшой паузы спросил не ожидавший такого поворота Соло.
- Не уверена, - между ног было сыро, и схватки шли одна за другой почти без паузы. Предыдущие роды у Ольги так же были скоротечными. – Где же Костик?!
- Он… - Соло не успел закончить, как на них налетел взъерошенный мохнатый Илья. Он сходу облизал Ольге лицо и замерзшие руки, а затем прижался, собираясь греть собой. – У него возникли некоторые сложности с оборотом. Что я могу сделать для вас?
Без Костика Ольге стало до умопомрачения страшно, страшнее, чем оказаться одной в темном лесу. Она открыла рот, чтобы бессмысленно, отчаянно позвать его, и поперхнулась шерстью Ильи.
- Слушайте меня! Ольга! Вы спокойны. Вы в безопасности. – Соло попытался разом накрыть ее гипнотической сетью, но не преуспел. – Ольга! Плюша, не мешай!
И, не представляя, как он будет объясняться не то что с Костиком, но даже с Ильей, намял языком порцию наркотика из своей десны и с поцелуем передал его Ольге.
- Кость! – уже через полминуты сонно, лениво, обнимая глухо рычащего жаркого Илью, звала Ольга.
- Он рядом, здесь, - внушал ей вампир.
И она с радостью в это верила.
В этот раз Ольга не запомнила той особенной боли, сопутствующей рождению, не помнила она, и как Соло нес ее через лес к машине, как устраивал ее на заднем сидении и помогал тем, о чем мог догадаться.
Она очнулась, когда все уже кончилось, и они с чмокающим над соском младенцем лежали завернутые в одеяло, а рядом в качестве грелки, каким-то чудом уместившись, урчал и умиленно пыхтел Илья.
Костик так спешил, так винил себя в том, что не предотвратил и опоздал, что хотя и разнюхал следы вампирского наркотика на губах жены, но ни ее ни Соло в этом не упрекнул. Он занял место Ильи и некоторое время просто сидел, обняв Ольгу вместе с ребенком. Потом он, наконец, облизал малыша, и стало понятно, что кризис миновал.
Сына, рожденного на седьмом месяце беременности и выжившего чудом, которое обеспечили небывало взволнованный событием отец и его собратья, Ольга назвала Леонидом. Дома подросшего детеныша звали Ленькой, сам себя он важно именовал Леон, а многочисленные братья и сестры тайком от родителей дразнили его вампиренышем. Но вся эта конфузливая для ситуация еще только ожидалась, а пока, сразу после происшествия в лесу в гости к Костику поочередно наведывался каждый из стаи, чтобы облизать слабенького новорожденного.
Ольга, не считая тревоги за ребенка, была в порядке и хотя бы из одного упрямства не собиралась упускать возможность, которая ей вдруг перепала.
Рассудительный, спокойный Костик, никогда ни о чем не жалевший, со всей доступной ему силой корил себя за то, что не уберег беременную жену и потому со скрипом, но все же дал ей позволение сходить к вампиру на чай.
Если бы он разрешил это сразу же, как Ольга попросила, то, вероятно, чаем бы все и ограничилось. Но Ольга успела растравить свое любопытство, она припоминала свое спасение и додумывала в пробелах новые детали.
Притом, что она тогда была не в себе, поцелуй и следующее за ним состояние полусна, она запомнила, а предупредительность Соло и его обаяние чему угодно придали бы романтический окрас.
И когда Костик согласился отпустить ее в вампирское логово, Ольге этого было уже мало, она захотела увидеть упыря кормящимся.
Она это озвучила, и у Константина прибавилось седых волос, он, непривыкший быть многословным, вновь принялся пылко расписывать жене, насколько опасны и коварны упыри. Снова приходил Илья и, краснея как в свои восемнадцать, объяснял Ольге, что кормление для Соло акт весьма интимный. Но Ольга, привыкшая к собственной неприкосновенности среди чудовищ и избавленная мужем от типично женской стыдливости, не отступала.
Наконец определили день и час – на убывающей Луне и среди дня – Соло согласился сделать все эстетично и быстро, а Костик обещал Илье, что не тронет упыря при этом.
Двор и дом «вампирского гнезда» оказались самыми обычными, во многом Ольга заметила Костикову основательную прилежность и совсем этому не удивилась. Что ее поразило, так это то, что Соло вышел встречать их вместе с Ильей – Ольга в числе прочего слышала, что вампиры не выносят солнечный свет. Но Соло приветливо, немного нервно улыбался и гореть не спешил, а после некоторой заминки они с Костиком даже поздоровались за руку. У вампира при этом резко расширились зрачки, а у оборотня напрягся загривок, Ольга заметила это исключительно благодаря привычке подмечать подобные мелочи за мужем.
Мелочь мелочью, а когда они все зашли в дом, Ольге пришлось ущипнуть Костика за плечо, чтобы тот вернул глазам обычный зеленый цвет, вместо Волчковой желтизны.
Илья, несмотря на все взаимные обещания и свою особенную привязанность к дикому собрату, все время оказывался между Костиком и Соло и беспокойно почесывал отросшую на задней поверхности шеи шерсть Зверя.
Но Ольге казалось, что все в порядке.
За чаем они с Соло мило побеседовали о культурной колонке в Ольгиной газете – ограниченный в перемещениях Наполеон успел побывать буквально везде и все равно ему было мало. В какой-то момент Ольге стало очевидно, что Соло «тесно» в Москве и в Союзе не только потому, что здесь он вынужден соблюдать осторожность, а потому, что слишком уж привык к кочевой жизни и отсутствию границ.
Едва в голосе вампира послышались ноты тоски, Илья, настороженно наблюдавший за наблюдавшим за его партнером Костиком, очнулся и тронул Соло за локоть. Такой простой жест заботы, но в нем было столько нежности и сопереживания, что Ольге, нечаянной свидетельнице стало завидно. Обычно ей хватало своей скупой, неизменной со временем супружеской ласки. То, что Костик, возвращаясь из леса, приносил горсти ягод, букетики трав или полевых цветов казалось ей верхом доступной оборотням романтичности.
И вот он Илья, который одним взглядом, одним жестом возвращал партнера в состояние спокойствия и довольства.
Соло улыбнулся ему так, что обозначились ямочки и вернул какой-то особенно лучистый, многообещающий взгляд.
Ольгина зависть стала крепче, и она резковато спросила о том, как Соло удалось обойти непереносимость солнечного света.
- Правильное питание, - нарочито провокационно ответил упырь.
Илья хмыкнул, Костик чуть скрипнул зубами, и после этого стало очевидно, что светская часть «чая» окончена.
Хотя оборотни все оговорили, хотя Костик клятвенно обещал держать себя в руках, но когда Илья тут же за столом протянул Соло руку, подставляя запястье для укуса, Волков с рыком дернулся. Они попробовали еще дважды и выяснили, что Константин не выдержит – после третьей попытки его трясло, а желтые, ослепшие от охотничьего ража глаза принадлежали скорее Волчку, чем человеку.
Немногим лучше было Наполеону, который, как Ольга поняла из переругиваний оборотней, едва терпел в своем «гнезде» опасного чужака.
Наконец, Костик согласился подождать снаружи и уходил он с таким видом, так жалостливо смотрел на жену, что Ольга едва не поддалась этой безмолвной мольбе.
Но вот рычащая угроза была устранена, и Илья, отвернувшись к своему драгоценному, уговаривал его, почему-то по-английски, потерпеть еще чуть-чуть. Соло, только что шипевший на Костика словно рассерженный кот, вроде бы поддавался на уговоры, но вместо предложенного запястья припал ртом к основанию шеи Ильи. Сделал он это так быстро, что Ольга не заметила самого движения. Илью же это «нападение» ничуть не обеспокоило – он наклонил голову в сторону, давая простор, обнял своего упыря и даже мурлыкнул.
В этом действе было куда меньше прежней нежности, и страстность Соло мало напоминала любовную.
Ольга успела ощутить, как любопытство сменяется разочарованием, а потом упырь вдруг оторвался от своего кормильца и взглянул прямо на нее.
Ольга со всем основанием считала Соло на редкость красивым. Сногшибательно красивым и эффектным мужчиной. Монстр, который слизывал с длинных нечеловеческих зубов кровь Ильи, чуть не остановил ее сердце одним своим видом. Ольге хватило мгновения и, не чувствуя ног под собой, не разбирая пути, она выбежала во двор и упала в руки Костика.
- Уведи, уведи, - белая от ужаса беззвучно зашептала она.
Константин, разумеется, все понял, обнял теснее и унес ее домой.
Ольга еще ни разу не видела оборотневого превращения, Костик под нажимом неохотно в общих чертах описал, как оно происходит, но показывать отказался наотрез. Да и тетя Нина еще в период жениховства настойчиво советовала особенного любопытства к этому вопросу не предъявлять.
Теперь же Ольга, у которой от страха пропало молоко, не могла не думать о том, что испугавший ее саму монстр боялся ее мужа.
О чем думал хмурый Костик, как всегда оставалось тайной, но он, убедившись, что Ольга не может накормить новорожденного, оставил ее и детей на попечение зашедшего извиниться Ильи, а сам отправился искать подходящее молоко.
В его отсутствие Ольга укачивала голодного Леньку и невольно косилась на возившегося с детенышами дядю Илью. Мелкие Волковы поголовно хотели научиться приемам самбо и каждый раз после прихода Ильи еще несколько дней упорно тренировались. Старшие, которые уже ходили в школу, секцию борьбы никогда не пропускали и потому собирали призы на детских соревнованиях.
А Ольга смотрела на поглощенного воспитательскими заботами Илью и, даже зная, что на оборотнях все мгновенно затягивается, искала раны, нанесенные вампиром.
- Как он мог связаться с вампиром?!
Вечером, когда объевшийся козьим молоком Ленька довольно сопел в пеленках, Ольга все-таки спросила о том, что и так не давало стае покоя.
- Связку не всегда можно контролировать, - Костик сидел на постели уже без рубашки и, пока жена готовилась ко сну, шустро штопал детские носочки, натягивая их для удобства на матрешку. – Иногда это происходит совсем неожиданно. Как у меня.
- Но это же чудовище! – сбавив голос, чтобы не разбудить детей, прошипела Ольга.
- Илья тоже, - Костик сменил носок, не щурясь, вдел новую нитку в иглу и добавил. – Олег считает, что человек – наш общий предок и потому такое взаимодействие возможно.
- А ты что думаешь? – за годы супружества Ольга поняла, что Костик сперва выдает мнение стаи и только если спросят – свое. Эта покладистость бывшего дикаря очень помогала Михаилу поддерживать дисциплину в стае. Илья никогда не начинал драк, а вот Толик из-за того, что был крупнее остальных, иногда ставил авторитет Михаила под сомнение, позволял себе неподчинение. Но стоило только Костику ненавязчиво встать рядом с Михаилом, как любой конфликт тут же гасился. Ничто больше так не отрезвляло Толика.
- Я бы его все равно убрал, - безразлично пожал плечами Константин. – Даже при том, что он питается только Ильей и почти не пахнет упырем.
- И тогда бы мы с Ленькой погибли в лесу, - почти месяц прошел, а Ольга еще не заговаривала с мужем об этом.
Даже при небогатой оборотневой мимике было видно, что Константину больно.
- Почему ты опоздал?
- Я застрял в человеческом обличии, не смог обратиться, только время потерял, - Костик тщательно выговаривал каждое слово и взглядом молил простить его.
Ольга помнила, что с ним такое случалось смерти отца, поэтому приласкала, даря свое прощение.
Ночью ей приснился кошмар – оскаленная вампирская пасть, безразличный взгляд налившихся кровью глаз и ясное предощущение собственной смерти.
Костик не позволил ей испытать весь прежний, усиленный состоянием сна ужас – разбудил раньше. Цепляясь за мужа, целуя его, Ольга унимала скачущее сердце мыслью о том, что в этих объятиях ей не страшен ни один монстр.
Дневные заботы, ночные ласки – от навязчивого страха Ольга вскоре избавилась и иногда даже нарочно вспоминала Соло, чтобы убедиться в этом.
Легче всего ей вспоминалось при Илье, который зачастил к собрату, возился с детенышами и виновато смотрел на Ольгу. Каждый раз он приносил угощение, приготовленное партнером-вампиром, и напряженно следил, станет ли Костик есть.
А когда Костик ел и даже хвалил, особенно часто пироги с капустой, Илья успокаивался.
- Щенков ему пора заводить. Только вряд ли удастся их вырастить спокойными рядом с вампиром, - глядя, как Илья учит мелкоту очередному броску, и как любой прием у детей превращается в игровую возню, говорил Ольге Костик.
- Кто ж ему позволит завести щенков? – сама Ольга уже меньше боялась, это верно, но бегавших к дяде Илье и «его упырю» мелких наказывала, таская за уши. Притом, что Костик, даже отрывая своих детенышей от Соло, ни разу никого из них и легонько по попе не шлепнул. Он вообще их никогда не наказывал, как-то не приходилось.
- Олег позволит.
Если Костик в чем-то был уверен, то так оно и было, поэтому Ольга пререкаться не стала. Ей так же было очевидно, что Илья просто создан для отцовства.
А потом у Ильи появился Женька, развязный подросток с бандитскими замашками, который при первом же знакомстве подрался с Костиком-младшим, потому что назвал Ольгу «фифой».
Во второй раз Женька пришел к Волковым уже после рождения своего Зверя и вел себя намного приличнее. Он даже стал чем-то неуловимым похож на Илью, так что любой посторонний поручился бы, что они - отец и сын. Курякин же просто светился от родительской гордости.
Но радовалась за них обоих Ольга недолго. Костик, внимательно разнюхавший «рабочие» качества собрата, решил обратить своего старшего сына.
Когда-то, еще на заре замужества Ольга позволила Константину считать, что не видит ничего плохого в превращении детей в щенков. Она и правда так думала, пока дело не коснулось ее первенца. На это Ольга, которой хватало хлопот со слабеньким капризным Ленькой, никак не могла согласиться. Чтобы ее сын, пусть немного странный, замкнутый, очень похожий на отца, подвергся чему-то до конца никем не исследованному, рисковал умереть и даже в случае самого благоприятного исхода затем каждый месяц отдавал бы свое тело на растерзание Зверю?
Ни одна мать такое не позволила бы.
А Константин и Костик, от которого отец никогда свою сущность не скрывал, как не скрывал и желания открыть такую же сущность в сыне, очень удивились, когда Ольга воспротивилась обращению.
Хотя Костики ни слова не сказали ей против, Ольга не могла быть спокойна, она сама раз за разом заговаривала об этом с мужем и подозревала, что совершеннолетнего сына тот может обратить и без ее согласия. Она напоминала Костику о том, что Олег своих собственных детей не тронул. А Костик в ответ предлагал ей узнать у тети Нины почему именно.
Оказалось, что для оборотничества тоже можно «не подойти». Нечеловечески выносливые, волевые Олеговичи не покорились бы Зверю, как требовалось во время первой Луны, и это упрямство могло стоить им жизни. Так Ольге объяснила тетя Нина. И то, что она готова была отдать своих сыновей в волчью пасть, если бы Олег того потребовал, ошарашило Ольгу. Это стало первым и единственным ее разочарованием в тете Нине.
На обратном пути Ольга заехала еще и к Илье. Отчаянно желавший завести щенка Костик во время каждого их спора упоминал отличные родительские качества Ильи, его даже Курякинский партнер-вампир больше не стеснял. Ольга так же в пылу забыла о своем страхе. И когда Соло отпер калитку на ее звонок, сразу прошла мимо него к дому.
Но только Ольга поднялась на крыльцо, как за ее спиной кто-то спрыгнул с крыши. Она резко обернулась на звук, успела испугаться того, что вампир оказался слишком близко. А потом Соло оттащил от нее заигравшегося голого Женьку.
Несмотря на человеческий вид, движения и, очевидно, разум в это время у Женьки были звериными. Он вывернулся из рук Соло, попытался его укусить, а когда не вышло, отбежал, залез на яблоню и зарычал оттуда.
- Не бойтесь, он безобидный совершенно. Просто еще не пришел в себя, - смущенно извинился за выходку приемного сына Соло. – Вы к Илье? А он на тренировки уехал.
Ольга переводила взгляд с холеного, несмотря на домашнюю ношенную одежду, вампира на злющего Звереныша и не знала, кого из них больше стоит опасаться. Она невнятно попрощалась и поспешила к воротам, когда Соло ее окликнул.
- Ольга… Может быть чаю?
Он как-то так трогательно потерянно это предложил, что Ольга не смогла отказаться, хотя страх гнал ее прочь.
Соло усадил ее на веранде, а сам, перемещаясь с неуловимой взглядом скоростью, быстро накрыл на стол.
- В прошлый раз я позволил себе излишнюю… - он был так обворожителен, когда хлопотал, волновался и не находил слов, что Ольга забыла о прежних страхах и просто, затаив дыхание, любовалась красивым мужчиной.
- Не беспокойтесь об этом, – желание помочь Соло, сделать так, как ему будет удобнее, стремление угодить ему вдруг пробудились в Ольге с небывалой, неестественной для нее силой. – Костик мне объяснил, что вы стремились защитить Илью. Это мне не следовало оставаться рядом с вами в такой момент.
После этих слов пауза затянулась, Соло разливал чай с благородной, ненаигранной церемонностью и в глаза Ольге не смотрел. А ей вдруг показалось очень важным поймать его взгляд.
- Это все мое треклятое любопытство виновато.
Соло позволил их взглядам пересечься, и Ольгу обдало отнимающим разум жаром, вспомнился тот дурманящий поцелуй. Все так живо ей представилось и ощутилось, что Ольга даже качнулась вперед над столом, словно навстречу новому поцелую.
- Простите, - Соло отвел глаза и даже нахмурился.
- Что это было? – у Ольги еще шумело в голове, и потому пока не было стыдно за мгновение супружеской неверности.
- Моя попытка успокоить вас, поверьте, не более.
- О, - очарование Соло стало не столь всеохватным, но все-таки не смотреть на него Ольга не могла.
Отвлечься от вампира ей помогли – с глухим рычанием в дверной проем заглянул висящий на косяке Женька.
- Иди сюда, не бойся, - ласково поманил Соло и, взяв из корзинки печенье, кинул его зверенышу.
Печенье Женька поймал на лету и съел с явным удовольствием, но затем снова зарычал. Он рычал на Соло и при этом осторожно, готовый в любой момент удрать, пробирался к столу.
Вот он понюхал рукав Ольгиного пальто и ее сумку. Вот потрогал ее рукой словно лапой за колено.
И снова предупреждающе рыкнул на неподвижного Соло.
Ольга скормила голому подростку несколько печений, погладила встрепанные золотистые вихры, и Женька, уткнувшись лицом в ее руку счастливо мурлыкнул, а затем вскинулся, рявкнул на Соло и убежал во двор.
На тяжело вздохнувшего Соло было жалко смотреть.
- Ревнует вас к Илье? – сочувственно предположила Ольга.
- Нет, боится, - Соло взял было печенье, но отжил его на край блюдца. – Хоть я и пахну его отцом, для него я все равно чудовище.
- Со временем он привыкнет, - с уверенностью жены дикаря обнадежила вампира Ольга.
- Надеюсь на это, - Соло чуть печально улыбнулся.
Ольга допила чай и позволила проводить себя до машины. Было еще светло, поэтому в зеркале заднего вида хорошо просматривался следящий за ее отъездом с крыши Женька.
Сссобаки блин(
3600 словРаньше прочих со службы вернулся переживающий за партнера Илья. Глядя на то, как Соло без спешки, но все же с явным облегчением стремится навстречу, как Илья по-хозяйски накладывает руку ему на талию и подтягивает к себе, Ольга не могла заставить себя отвернуться. На понимание, что именно смотреть на них вдвоем ей хочется больше всего, ушло немного времени.
За время супружества Ольга незаметно переняла у Костика некоторые привычки и свойства, потому теперь ей легко было признать свою заинтересованность. В отличие от оборотней, она видела лишь двух мужчин с непонятной ей, но такой явной тягой друг к другу. То, что один из них в полнолуния отращивал хвост и напрашивался на котлеты с добавкой, а второй мог начать охотиться на людей, не мешало ей любоваться их взаимным влечением.
В каком ужасе будет от просьбы Костик, Ольга могла только догадываться – она никогда не видела мужа испуганным, а теперь все к тому шло. То, что ее любопытство может быть неприятно Илье и Соло так же отчего-то казалось несущественным. И, пользуясь собственной неприкосновенностью, Ольга без должного стыда открыто, с восторгом следила за ними.
Все время, пока произносились тосты, и снова и снова снимались порции шашлыка, Ольга взглядом искала объекты своего сумасшествия, отодвигала с дороги детей и уже чующего зреющую проблему Костика.
Константин признавал и даже сам говорил, что связка пошла Илье на пользу, но когда Ольга, нарочно дождавшись ночи и постели, заявила, что хочет сходить к вампиру в гости, конечно же, запретил это. За добрый час спора Костик успел перейти от запретов к уговорам и описанию вампирской охоты. В другое время он эти подробности беременной жене ни за что бы ни рассказал.
Но Ольга, даже наслушавшись о клыках, мерзостных вампирских привычках и жажде, все равно собиралась напроситься к Соло на чай.
Костик держался целую неделю, он даже похудел и как-то посерел за это время. Потом он поговорил с Ильей, которого так же «коротнуло» от небывалого пожелания, а еще потому что очень свежа была собственная память о принудительных, отяготивших даже дружелюбного Плюшу чесании и объятиях. Но если прошлую Ольгину причуду оборотни легко объясняли редкой привлекательностью Желтого Щенка в человеческих глазах, то понять, как она могла польститься на вампира, не мог даже Илья. Он, не без подсказки Костика, зашел к Ольге и куда более многословно, чем муж, доказывал ей, что Соло следует оставить в покое. Впрочем, благодаря чутью Илья быстро понял, что она не сдаст позиции.
Следом за Ильей с Ольгой побеседовал каждый из стаи, начиная от тети Нины и заканчивая Толиком, который пытался научить ее японской медитации. Медитация Ольгу не отвлекла, впрочем, Толика, «лечившего» таким образом свою тягу ко всем женщинам сразу, тоже.
Ситуация все не разрешалась, и Константин не давал своего разрешения на встречи с вампиром, хотя чуял, как от неутоленного желания жена сходит с ума, и терзался не меньше нее. Ольге стало невыносимо сидеть дома, и она много гуляла, заставляя себя проходить мимо логова Курякина-Соло лишь потому, что знала – обещание убить упыря Костик выполнит с легкостью.
Взрыв случился так неожиданно, что даже оборотневое чутье не распознало предвестников. Однажды утром Ольга проснулась, мирно позавтракала с детьми, взяла машину покататься и, только заправляясь в Ивановской области, поняла, что сбежала из дома. Она была не в состоянии следить за указателями, а, когда, уже вечером, заглохла посреди лесной дороги, просто вышла из машины и пошла в самую чащу.
Проснулась Ольга от холода и от такой знакомой боли начинающегося рождения, хотя для последнего было еще слишком рано. Именно эта мысль отрезвила ее. Угроза родить и замерзнуть вместе с ребенком враз оттеснила всю ее беременную придурь.
Ольга кое-как приподнялась со своей лесной подстилки, но в кромешной тьме, разумеется, ничего не разглядела. Она успела выругаться и ощупать землю вокруг в поисках того, чем можно утеплиться, чтобы дождаться рассвета. А потом перед ней в темноте быстро и бесшумно возникло нечто крупное и явно угрожающее.
Обессиленная своим беспомощным состоянием и болью Ольга могла лишь зло зарычать на эту угрозу. Откуда в ней только это взялось – Костик что человеком, что зверем был молчун.
- Ольга, вы… не беспокойтесь, - не без ответной настороженности произнесла тьма голосом Курякинского вампира. – Плюша, ко мне! Она здесь! – негромко крикнул он в сторону, а затем начал вслепую укрывать продрогшую Ольгу шерстяным колючим одеялом.
- Костик! – у нее зуб на зуб не попадал от холода.
– Ваш муж нас скоро нагонит, - баюкающе, согревая ее самой интонацией, обещал Соло. - Вы в порядке?
- Я рожаю.
- А… вы не можете как-то подождать с этим? – после небольшой паузы спросил не ожидавший такого поворота Соло.
- Не уверена, - между ног было сыро, и схватки шли одна за другой почти без паузы. Предыдущие роды у Ольги так же были скоротечными. – Где же Костик?!
- Он… - Соло не успел закончить, как на них налетел взъерошенный мохнатый Илья. Он сходу облизал Ольге лицо и замерзшие руки, а затем прижался, собираясь греть собой. – У него возникли некоторые сложности с оборотом. Что я могу сделать для вас?
Без Костика Ольге стало до умопомрачения страшно, страшнее, чем оказаться одной в темном лесу. Она открыла рот, чтобы бессмысленно, отчаянно позвать его, и поперхнулась шерстью Ильи.
- Слушайте меня! Ольга! Вы спокойны. Вы в безопасности. – Соло попытался разом накрыть ее гипнотической сетью, но не преуспел. – Ольга! Плюша, не мешай!
И, не представляя, как он будет объясняться не то что с Костиком, но даже с Ильей, намял языком порцию наркотика из своей десны и с поцелуем передал его Ольге.
- Кость! – уже через полминуты сонно, лениво, обнимая глухо рычащего жаркого Илью, звала Ольга.
- Он рядом, здесь, - внушал ей вампир.
И она с радостью в это верила.
В этот раз Ольга не запомнила той особенной боли, сопутствующей рождению, не помнила она, и как Соло нес ее через лес к машине, как устраивал ее на заднем сидении и помогал тем, о чем мог догадаться.
Она очнулась, когда все уже кончилось, и они с чмокающим над соском младенцем лежали завернутые в одеяло, а рядом в качестве грелки, каким-то чудом уместившись, урчал и умиленно пыхтел Илья.
Костик так спешил, так винил себя в том, что не предотвратил и опоздал, что хотя и разнюхал следы вампирского наркотика на губах жены, но ни ее ни Соло в этом не упрекнул. Он занял место Ильи и некоторое время просто сидел, обняв Ольгу вместе с ребенком. Потом он, наконец, облизал малыша, и стало понятно, что кризис миновал.
Сына, рожденного на седьмом месяце беременности и выжившего чудом, которое обеспечили небывало взволнованный событием отец и его собратья, Ольга назвала Леонидом. Дома подросшего детеныша звали Ленькой, сам себя он важно именовал Леон, а многочисленные братья и сестры тайком от родителей дразнили его вампиренышем. Но вся эта конфузливая для ситуация еще только ожидалась, а пока, сразу после происшествия в лесу в гости к Костику поочередно наведывался каждый из стаи, чтобы облизать слабенького новорожденного.
Ольга, не считая тревоги за ребенка, была в порядке и хотя бы из одного упрямства не собиралась упускать возможность, которая ей вдруг перепала.
Рассудительный, спокойный Костик, никогда ни о чем не жалевший, со всей доступной ему силой корил себя за то, что не уберег беременную жену и потому со скрипом, но все же дал ей позволение сходить к вампиру на чай.
Если бы он разрешил это сразу же, как Ольга попросила, то, вероятно, чаем бы все и ограничилось. Но Ольга успела растравить свое любопытство, она припоминала свое спасение и додумывала в пробелах новые детали.
Притом, что она тогда была не в себе, поцелуй и следующее за ним состояние полусна, она запомнила, а предупредительность Соло и его обаяние чему угодно придали бы романтический окрас.
И когда Костик согласился отпустить ее в вампирское логово, Ольге этого было уже мало, она захотела увидеть упыря кормящимся.
Она это озвучила, и у Константина прибавилось седых волос, он, непривыкший быть многословным, вновь принялся пылко расписывать жене, насколько опасны и коварны упыри. Снова приходил Илья и, краснея как в свои восемнадцать, объяснял Ольге, что кормление для Соло акт весьма интимный. Но Ольга, привыкшая к собственной неприкосновенности среди чудовищ и избавленная мужем от типично женской стыдливости, не отступала.
Наконец определили день и час – на убывающей Луне и среди дня – Соло согласился сделать все эстетично и быстро, а Костик обещал Илье, что не тронет упыря при этом.
Двор и дом «вампирского гнезда» оказались самыми обычными, во многом Ольга заметила Костикову основательную прилежность и совсем этому не удивилась. Что ее поразило, так это то, что Соло вышел встречать их вместе с Ильей – Ольга в числе прочего слышала, что вампиры не выносят солнечный свет. Но Соло приветливо, немного нервно улыбался и гореть не спешил, а после некоторой заминки они с Костиком даже поздоровались за руку. У вампира при этом резко расширились зрачки, а у оборотня напрягся загривок, Ольга заметила это исключительно благодаря привычке подмечать подобные мелочи за мужем.
Мелочь мелочью, а когда они все зашли в дом, Ольге пришлось ущипнуть Костика за плечо, чтобы тот вернул глазам обычный зеленый цвет, вместо Волчковой желтизны.
Илья, несмотря на все взаимные обещания и свою особенную привязанность к дикому собрату, все время оказывался между Костиком и Соло и беспокойно почесывал отросшую на задней поверхности шеи шерсть Зверя.
Но Ольге казалось, что все в порядке.
За чаем они с Соло мило побеседовали о культурной колонке в Ольгиной газете – ограниченный в перемещениях Наполеон успел побывать буквально везде и все равно ему было мало. В какой-то момент Ольге стало очевидно, что Соло «тесно» в Москве и в Союзе не только потому, что здесь он вынужден соблюдать осторожность, а потому, что слишком уж привык к кочевой жизни и отсутствию границ.
Едва в голосе вампира послышались ноты тоски, Илья, настороженно наблюдавший за наблюдавшим за его партнером Костиком, очнулся и тронул Соло за локоть. Такой простой жест заботы, но в нем было столько нежности и сопереживания, что Ольге, нечаянной свидетельнице стало завидно. Обычно ей хватало своей скупой, неизменной со временем супружеской ласки. То, что Костик, возвращаясь из леса, приносил горсти ягод, букетики трав или полевых цветов казалось ей верхом доступной оборотням романтичности.
И вот он Илья, который одним взглядом, одним жестом возвращал партнера в состояние спокойствия и довольства.
Соло улыбнулся ему так, что обозначились ямочки и вернул какой-то особенно лучистый, многообещающий взгляд.
Ольгина зависть стала крепче, и она резковато спросила о том, как Соло удалось обойти непереносимость солнечного света.
- Правильное питание, - нарочито провокационно ответил упырь.
Илья хмыкнул, Костик чуть скрипнул зубами, и после этого стало очевидно, что светская часть «чая» окончена.
Хотя оборотни все оговорили, хотя Костик клятвенно обещал держать себя в руках, но когда Илья тут же за столом протянул Соло руку, подставляя запястье для укуса, Волков с рыком дернулся. Они попробовали еще дважды и выяснили, что Константин не выдержит – после третьей попытки его трясло, а желтые, ослепшие от охотничьего ража глаза принадлежали скорее Волчку, чем человеку.
Немногим лучше было Наполеону, который, как Ольга поняла из переругиваний оборотней, едва терпел в своем «гнезде» опасного чужака.
Наконец, Костик согласился подождать снаружи и уходил он с таким видом, так жалостливо смотрел на жену, что Ольга едва не поддалась этой безмолвной мольбе.
Но вот рычащая угроза была устранена, и Илья, отвернувшись к своему драгоценному, уговаривал его, почему-то по-английски, потерпеть еще чуть-чуть. Соло, только что шипевший на Костика словно рассерженный кот, вроде бы поддавался на уговоры, но вместо предложенного запястья припал ртом к основанию шеи Ильи. Сделал он это так быстро, что Ольга не заметила самого движения. Илью же это «нападение» ничуть не обеспокоило – он наклонил голову в сторону, давая простор, обнял своего упыря и даже мурлыкнул.
В этом действе было куда меньше прежней нежности, и страстность Соло мало напоминала любовную.
Ольга успела ощутить, как любопытство сменяется разочарованием, а потом упырь вдруг оторвался от своего кормильца и взглянул прямо на нее.
Ольга со всем основанием считала Соло на редкость красивым. Сногшибательно красивым и эффектным мужчиной. Монстр, который слизывал с длинных нечеловеческих зубов кровь Ильи, чуть не остановил ее сердце одним своим видом. Ольге хватило мгновения и, не чувствуя ног под собой, не разбирая пути, она выбежала во двор и упала в руки Костика.
- Уведи, уведи, - белая от ужаса беззвучно зашептала она.
Константин, разумеется, все понял, обнял теснее и унес ее домой.
Ольга еще ни разу не видела оборотневого превращения, Костик под нажимом неохотно в общих чертах описал, как оно происходит, но показывать отказался наотрез. Да и тетя Нина еще в период жениховства настойчиво советовала особенного любопытства к этому вопросу не предъявлять.
Теперь же Ольга, у которой от страха пропало молоко, не могла не думать о том, что испугавший ее саму монстр боялся ее мужа.
О чем думал хмурый Костик, как всегда оставалось тайной, но он, убедившись, что Ольга не может накормить новорожденного, оставил ее и детей на попечение зашедшего извиниться Ильи, а сам отправился искать подходящее молоко.
В его отсутствие Ольга укачивала голодного Леньку и невольно косилась на возившегося с детенышами дядю Илью. Мелкие Волковы поголовно хотели научиться приемам самбо и каждый раз после прихода Ильи еще несколько дней упорно тренировались. Старшие, которые уже ходили в школу, секцию борьбы никогда не пропускали и потому собирали призы на детских соревнованиях.
А Ольга смотрела на поглощенного воспитательскими заботами Илью и, даже зная, что на оборотнях все мгновенно затягивается, искала раны, нанесенные вампиром.
- Как он мог связаться с вампиром?!
Вечером, когда объевшийся козьим молоком Ленька довольно сопел в пеленках, Ольга все-таки спросила о том, что и так не давало стае покоя.
- Связку не всегда можно контролировать, - Костик сидел на постели уже без рубашки и, пока жена готовилась ко сну, шустро штопал детские носочки, натягивая их для удобства на матрешку. – Иногда это происходит совсем неожиданно. Как у меня.
- Но это же чудовище! – сбавив голос, чтобы не разбудить детей, прошипела Ольга.
- Илья тоже, - Костик сменил носок, не щурясь, вдел новую нитку в иглу и добавил. – Олег считает, что человек – наш общий предок и потому такое взаимодействие возможно.
- А ты что думаешь? – за годы супружества Ольга поняла, что Костик сперва выдает мнение стаи и только если спросят – свое. Эта покладистость бывшего дикаря очень помогала Михаилу поддерживать дисциплину в стае. Илья никогда не начинал драк, а вот Толик из-за того, что был крупнее остальных, иногда ставил авторитет Михаила под сомнение, позволял себе неподчинение. Но стоило только Костику ненавязчиво встать рядом с Михаилом, как любой конфликт тут же гасился. Ничто больше так не отрезвляло Толика.
- Я бы его все равно убрал, - безразлично пожал плечами Константин. – Даже при том, что он питается только Ильей и почти не пахнет упырем.
- И тогда бы мы с Ленькой погибли в лесу, - почти месяц прошел, а Ольга еще не заговаривала с мужем об этом.
Даже при небогатой оборотневой мимике было видно, что Константину больно.
- Почему ты опоздал?
- Я застрял в человеческом обличии, не смог обратиться, только время потерял, - Костик тщательно выговаривал каждое слово и взглядом молил простить его.
Ольга помнила, что с ним такое случалось смерти отца, поэтому приласкала, даря свое прощение.
Ночью ей приснился кошмар – оскаленная вампирская пасть, безразличный взгляд налившихся кровью глаз и ясное предощущение собственной смерти.
Костик не позволил ей испытать весь прежний, усиленный состоянием сна ужас – разбудил раньше. Цепляясь за мужа, целуя его, Ольга унимала скачущее сердце мыслью о том, что в этих объятиях ей не страшен ни один монстр.
Дневные заботы, ночные ласки – от навязчивого страха Ольга вскоре избавилась и иногда даже нарочно вспоминала Соло, чтобы убедиться в этом.
Легче всего ей вспоминалось при Илье, который зачастил к собрату, возился с детенышами и виновато смотрел на Ольгу. Каждый раз он приносил угощение, приготовленное партнером-вампиром, и напряженно следил, станет ли Костик есть.
А когда Костик ел и даже хвалил, особенно часто пироги с капустой, Илья успокаивался.
- Щенков ему пора заводить. Только вряд ли удастся их вырастить спокойными рядом с вампиром, - глядя, как Илья учит мелкоту очередному броску, и как любой прием у детей превращается в игровую возню, говорил Ольге Костик.
- Кто ж ему позволит завести щенков? – сама Ольга уже меньше боялась, это верно, но бегавших к дяде Илье и «его упырю» мелких наказывала, таская за уши. Притом, что Костик, даже отрывая своих детенышей от Соло, ни разу никого из них и легонько по попе не шлепнул. Он вообще их никогда не наказывал, как-то не приходилось.
- Олег позволит.
Если Костик в чем-то был уверен, то так оно и было, поэтому Ольга пререкаться не стала. Ей так же было очевидно, что Илья просто создан для отцовства.
А потом у Ильи появился Женька, развязный подросток с бандитскими замашками, который при первом же знакомстве подрался с Костиком-младшим, потому что назвал Ольгу «фифой».
Во второй раз Женька пришел к Волковым уже после рождения своего Зверя и вел себя намного приличнее. Он даже стал чем-то неуловимым похож на Илью, так что любой посторонний поручился бы, что они - отец и сын. Курякин же просто светился от родительской гордости.
Но радовалась за них обоих Ольга недолго. Костик, внимательно разнюхавший «рабочие» качества собрата, решил обратить своего старшего сына.
Когда-то, еще на заре замужества Ольга позволила Константину считать, что не видит ничего плохого в превращении детей в щенков. Она и правда так думала, пока дело не коснулось ее первенца. На это Ольга, которой хватало хлопот со слабеньким капризным Ленькой, никак не могла согласиться. Чтобы ее сын, пусть немного странный, замкнутый, очень похожий на отца, подвергся чему-то до конца никем не исследованному, рисковал умереть и даже в случае самого благоприятного исхода затем каждый месяц отдавал бы свое тело на растерзание Зверю?
Ни одна мать такое не позволила бы.
А Константин и Костик, от которого отец никогда свою сущность не скрывал, как не скрывал и желания открыть такую же сущность в сыне, очень удивились, когда Ольга воспротивилась обращению.
Хотя Костики ни слова не сказали ей против, Ольга не могла быть спокойна, она сама раз за разом заговаривала об этом с мужем и подозревала, что совершеннолетнего сына тот может обратить и без ее согласия. Она напоминала Костику о том, что Олег своих собственных детей не тронул. А Костик в ответ предлагал ей узнать у тети Нины почему именно.
Оказалось, что для оборотничества тоже можно «не подойти». Нечеловечески выносливые, волевые Олеговичи не покорились бы Зверю, как требовалось во время первой Луны, и это упрямство могло стоить им жизни. Так Ольге объяснила тетя Нина. И то, что она готова была отдать своих сыновей в волчью пасть, если бы Олег того потребовал, ошарашило Ольгу. Это стало первым и единственным ее разочарованием в тете Нине.
На обратном пути Ольга заехала еще и к Илье. Отчаянно желавший завести щенка Костик во время каждого их спора упоминал отличные родительские качества Ильи, его даже Курякинский партнер-вампир больше не стеснял. Ольга так же в пылу забыла о своем страхе. И когда Соло отпер калитку на ее звонок, сразу прошла мимо него к дому.
Но только Ольга поднялась на крыльцо, как за ее спиной кто-то спрыгнул с крыши. Она резко обернулась на звук, успела испугаться того, что вампир оказался слишком близко. А потом Соло оттащил от нее заигравшегося голого Женьку.
Несмотря на человеческий вид, движения и, очевидно, разум в это время у Женьки были звериными. Он вывернулся из рук Соло, попытался его укусить, а когда не вышло, отбежал, залез на яблоню и зарычал оттуда.
- Не бойтесь, он безобидный совершенно. Просто еще не пришел в себя, - смущенно извинился за выходку приемного сына Соло. – Вы к Илье? А он на тренировки уехал.
Ольга переводила взгляд с холеного, несмотря на домашнюю ношенную одежду, вампира на злющего Звереныша и не знала, кого из них больше стоит опасаться. Она невнятно попрощалась и поспешила к воротам, когда Соло ее окликнул.
- Ольга… Может быть чаю?
Он как-то так трогательно потерянно это предложил, что Ольга не смогла отказаться, хотя страх гнал ее прочь.
Соло усадил ее на веранде, а сам, перемещаясь с неуловимой взглядом скоростью, быстро накрыл на стол.
- В прошлый раз я позволил себе излишнюю… - он был так обворожителен, когда хлопотал, волновался и не находил слов, что Ольга забыла о прежних страхах и просто, затаив дыхание, любовалась красивым мужчиной.
- Не беспокойтесь об этом, – желание помочь Соло, сделать так, как ему будет удобнее, стремление угодить ему вдруг пробудились в Ольге с небывалой, неестественной для нее силой. – Костик мне объяснил, что вы стремились защитить Илью. Это мне не следовало оставаться рядом с вами в такой момент.
После этих слов пауза затянулась, Соло разливал чай с благородной, ненаигранной церемонностью и в глаза Ольге не смотрел. А ей вдруг показалось очень важным поймать его взгляд.
- Это все мое треклятое любопытство виновато.
Соло позволил их взглядам пересечься, и Ольгу обдало отнимающим разум жаром, вспомнился тот дурманящий поцелуй. Все так живо ей представилось и ощутилось, что Ольга даже качнулась вперед над столом, словно навстречу новому поцелую.
- Простите, - Соло отвел глаза и даже нахмурился.
- Что это было? – у Ольги еще шумело в голове, и потому пока не было стыдно за мгновение супружеской неверности.
- Моя попытка успокоить вас, поверьте, не более.
- О, - очарование Соло стало не столь всеохватным, но все-таки не смотреть на него Ольга не могла.
Отвлечься от вампира ей помогли – с глухим рычанием в дверной проем заглянул висящий на косяке Женька.
- Иди сюда, не бойся, - ласково поманил Соло и, взяв из корзинки печенье, кинул его зверенышу.
Печенье Женька поймал на лету и съел с явным удовольствием, но затем снова зарычал. Он рычал на Соло и при этом осторожно, готовый в любой момент удрать, пробирался к столу.
Вот он понюхал рукав Ольгиного пальто и ее сумку. Вот потрогал ее рукой словно лапой за колено.
И снова предупреждающе рыкнул на неподвижного Соло.
Ольга скормила голому подростку несколько печений, погладила встрепанные золотистые вихры, и Женька, уткнувшись лицом в ее руку счастливо мурлыкнул, а затем вскинулся, рявкнул на Соло и убежал во двор.
На тяжело вздохнувшего Соло было жалко смотреть.
- Ревнует вас к Илье? – сочувственно предположила Ольга.
- Нет, боится, - Соло взял было печенье, но отжил его на край блюдца. – Хоть я и пахну его отцом, для него я все равно чудовище.
- Со временем он привыкнет, - с уверенностью жены дикаря обнадежила вампира Ольга.
- Надеюсь на это, - Соло чуть печально улыбнулся.
Ольга допила чай и позволила проводить себя до машины. Было еще светло, поэтому в зеркале заднего вида хорошо просматривался следящий за ее отъездом с крыши Женька.
@темы: Ё-моё
-
-
11.12.2017 в 21:05-
-
11.12.2017 в 21:08-
-
11.12.2017 в 21:35-
-
11.12.2017 в 22:12-
-
11.12.2017 в 23:03-
-
11.12.2017 в 23:54Он тихо и мирно нюхал под окнами, а не сидел рядом и просил повернуться другим боком, что б виднее было.
-
-
12.12.2017 в 10:59-
-
12.12.2017 в 21:30-
-
12.12.2017 в 22:08Но труден путь вуайериста в таком вот окружении. Сдается мне Наполеон ее пугнул (показал ей клыки), чтобы она не увидела в деле его любимого ёбаротня.
Здорово написано.
-
-
12.12.2017 в 22:12А если честно, как бы ни был хорош Илья, Костикову кхм продуктивность ему не переплюнуть).
Спасиб)
-
-
17.12.2017 в 16:45На мой взгляд, Ольгу уже дешевле убить, чем держать при себе)
-
-
17.12.2017 в 17:43Ольгу уже дешевле убить, чем держать при себе) Жена-слэшер - горе в семье)).
-
-
27.10.2018 в 20:31-
-
18.11.2018 в 18:55-
-
19.11.2018 в 13:58-
-
23.11.2018 в 08:51